Т. 07 Пасынки Вселенной

— Сам, — ответил Либби. Он уже разобрался в пульте у своего кресла и анализировал непрерывный поток данных, рассчитывая гиперболу для обхода Солнца. Вначале он хотел воспользоваться курсовым компьютером, но тот поверг Либби в недоумение: такой модификации ему еще не попадалось — даже на панели управления отсутствовали подвижные части. Поэтому Энди не стал терять время впустую и прибег к помощи своего феноменального дара, хотя в мозгу Либби тоже не было подвижных частей. Но к этому он привык.

Лазарь решил выяснить, насколько широко они прославились. Включив космическую связь, он услышал все те же резкие, крикливые приказы — только звучали они теперь глуше. Вдруг в эфире возникло его имя — то есть одно из его имен. Похоже, парни, отправленные с «Чили» на Землю, не теряли времени и вызвали патруль. Печально покачав головой, Лазарь поискал частоты, на которых переговаривались патрульные корабли, затем выключил связь: их каналы кодировались.

Так-так. Значит, «капитан Шеффилд лишается лицензии»… Помянув плеть, которой обуха не перешибешь, Лазарь обратился к другому источнику информации. Как дальний радар, так и параграв-детектор показывали несколько кораблей, находящихся довольно близко, но само по себе это еще ничего не значило: возле Земли всегда болтается множество кораблей. Определить, какие из них — просто мирные грузовики, а какие — патрульные крейсера, рвущиеся в бой, с первого взгляда не удалось.

Однако у «Нью-Фронтирс» имелось гораздо больше возможностей для анализа обстановки, чем у обычного корабля. Межзвездный мастодонт нес специальное оборудование, позволявшее справиться с любыми вообразимыми сложностями без посторонней помощи. Полусферический экран позволял видеть и фронт и тыл, а также мог работать, как радар, отмечавший «зайчиком» любое тело, появившееся в поле зрения. Мало того — умная электроника преобразовывала импульсы радара в изображения; интересующий объект можно было рассмотреть во всех подробностях. Лазарь оглядел пульт слева от себя, припомнил все, что ему рассказывали, и нажал несколько кнопок.

Звезды — и даже Солнце — на экране потускнели. Зажглось около дюжины новых огоньков.

Он запросил угловое смещение каждого объекта. Яркие точки превратились в маленькие багряные кометы с розовыми хвостами — все, кроме одной, которая осталась белой и не смещалась. Некоторое время Лазарь изучал полученную картину и, решив, что красные с курсом звездолета не пересекутся, вплотную занялся изучением белой.

Изображение стало фиолетовым, затем сине-зеленым. Лазарь внес кое-какие коррективы, учтя поправку на два gсобственного ускорения. Белое свечение возобновилось. Удовлетворенный, он проделал то же самое с задним обзором.

— Лазарь!

— Чего?

— Не помешаю, если начну давать коррекцию?

— Ни в коем разе, я просто окрестности осматривал. Если верить этому волшебному фонарю, погоня малость запоздала.

— И бог с ней. Вот тебе данные…

— Слушай, может, сам введешь? Возьми управление, а я схожу пошарю на предмет сэндвичей и кофе. Кстати, тебе принести?

Либби рассеянно кивнул — он уже корректировал курс. Неожиданно подал голос молчавший доселе Форд:

— Давайте я схожу — заодно прогуляюсь.

Он изо всех сил старался быть полезным.

— Э-э, нет. Можешь на неприятности нарваться. Конечно, Зак с народом поработал, но некоторые еще пугают тобой детишек. Я лучше позвоню — пусть кто-нибудь принесет.

— В этом бардаке меня вряд ли узнают, — возразил Форд. — Кроме того, я могу сказать, что послан по важному делу.

Судя по всему, его тяготила праздность.

— Ладно. Если, конечно, ты выдержишь два g.

Форд тяжело поднялся с кресла:

— Ничего, ноги держат. С чем сэндвичи сделать?

— Можно с говяжьими консервами — только ведь небось синтетика… В общем, мне сыр с черным хлебом — и горчицы побольше. И галлон кофе. А тебе, Энди?

— Мне? Да что попроще.

Форд, с трудом переставляя ноги, направился к выходу, но в дверях задержался:

— Если еще скажете, где все это искать, — я вернусь совсем скоро.

Лазарь засмеялся.

— Браток, если этот корабль не набит жратвой доверху, мы все совершили ужаснейшую ошибку. Так что поищи там…

Звездолет приближался к Солнцу, и скорость его каждую секунду увеличивалась на шестьдесят четыре фута в секунду. Вперед, вперед — пятнадцать часов удвоенной тяжести. За это время они прошли семнадцать миллионов миль и развили громадную скорость — шестьсот сорок миль в секунду. Язык цифр сух — лучше представьте себе: один удар сердца — и вы переноситесь из Нью-Йорка в Чикаго. Полчаса на стратоплане!

Барстоу переносил нагрузки из рук вон плохо. Пассажиры тщетно пытались уснуть, тяжело дыша и стараясь умоститься так, чтобы смягчить изнуряющую тяжесть. Однако Заккуром Барстоу двигало чувство ответственности; он продолжал ходить, на своей шкуре испытывая судьбу сказочного героя, возившего на спине Морского Старичка. Персональный же Старичок Заккура Барстоу весил сейчас триста пятьдесят фунтов…