Сытин-1. Измена

Кетлин отперла дверь в квартиру, где Джастин еще не бывал. Квартира была отделана светлым искусственным камнем и обставлена белой мебелью — должно быть, интерьер обошелся хозяйке в весьма круглую сумму, хотя она вполне могла позволить себе подобную роскошь, которую остальные ресионцы видели только по телевидению, когда шли передачи из Государственного зала и тому подобных недоступных простому смертному мест. Белокурая Кетлин в черной форме с уложенными короной косами и как всегда безупречными манерами была здесь как нельзя более к месту. «Добрый вечер!» — учтиво приветствовала Кетлин гостя. Джастин мимоходом отметил, что сейчас ему выпал один из редких случаев, когда посторонний мог добиться от телохранительницы приветливого слова.

— Добрый вечер, — отозвался он, когда Кетлин закрыла дверь. Из глубины квартиры доносилась ненавязчивая мелодия: играла электронная флейта, бесстрастная, точно отделанные камнем комнаты, через которые музыка летела в коридор. Джастин ощутил, как у него по спине прокатился холодный озноб. Он так и не поел, если не считать пригоршни соленых чипсов в обед и сухой галеты на ужин, ибо считал, что в гостях у Ари его желудок вывернет наизнанку. Теперь же, чувствуя слабость в коленях и легкое головокружение, юноша сожалел об этой ошибке.

— Госпожа не имеет привычки проводить время в этой части резиденции, — доложила Кетлин, увлекая посетителя в глубь квартиры. — Здесь проходят только формальные встречи. Шагайте осторожнее — ковры скользят по полу. Я беспрестанно говорю об этом госпоже… Ну как — о Гранте нет новостей?

— Нет, — выдавил Джастин, отражая неожиданную атаку с фланга. — Я и не ожидал новостей от него.

— Рада, что он в безопасности, — доверительно сообщила Кетлин таким тоном, каким она могла бы беседовать о чем угодно — хоть о хорошей погоде. Девушка-ази всегда говорила ровно, без эмоций, так что невозможно было определить, действительно ли ей интересно что-нибудь или кто-нибудь. Она была прекрасна и холодна, подобно музыке, подобно залам, через которые вела гостя. Наконец они пришли; Джастин внимательно осмотрел комнату, похожую на пещеру, обшитую искусственным глазурованным деревом серовато-голубого оттенка. Пол был покрыт пушистым молочно-белым ковром, в котором утопали ножки зеленовато-серых стульев и необъятной бежевой кушетки. Из соседнего зала показался Флориан в униформе — столь же быстрый и умелый, как Кетлин, только темноволосый. Ази дружелюбно положил руку на плечо Джастину. «Передай госпоже, что гость уже пришел, — велел он напарнице. — Господин, выпьете что-нибудь?»

— Да, — отозвался Уоррик-младший. — Водку и печо, если у вас есть. — «Печо» назывался экзотический импортный напиток; к тому же Джастин все еще пребывал под впечатлением от роскоши, которой Ари смогла окружить себя в Ресионе. Оглядевшись, юноша приметил в дальнем углу за баром статую Низшего — стильная скульптура передавала ритуальный образ схематично, но точно. На стенах висели картины — похожие репродукции Джастин видел в стандартных образовательных видеофильмах о временах, когда скорость кораблей еще не дотягивала до скорости света. Подумать только: такие ценности дано было лицезреть исключительно Ари и ее гостям!

Здесь было над чем задуматься.

Джастин вдруг вспомнил о том ази, о котором рассказывал отец.

Флориан принес заказанный напиток. «Садитесь же!» — предложил он, однако юноша предпочел подняться на галерею, что окаймляла зал по периметру, и получше разглядеть живописные полотна. Переходя от картины к картине, Уоррик-младший прихлебывал питье и призывал на помощь все свое самообладание.

Заслышав позади звуки шагов, он резко повернулся и увидел Ари, облаченную в переливавшееся на свету всеми цветами радуги платье, расшитое геометрическими фигурами и утянутое в талии. То был явно неделовой костюм. Глядя на нее во все глаза, Джастин чувствовал все нараставшее биение сердца, ибо в ужасе догадался, что попал в очень неопределенную ситуацию, выхода из которой пока не предвиделось.

— Любуешься моей коллекцией? — уточнила женщина, указывая на завладевшую вниманием гостя картину. — Между прочим, моего дяди. Довольно хорошая работа.

— Здорово, — одобрил Джастин, на минуту теряясь, ибо он менее всего ожидал, что Ари начнет с воспоминаний.

— Он был мастер на подобные вещи. Тебе не доводилось общаться с ним? Конечно, нет, — он умер в 45 году.

— То есть до моего рождения.

— Проклятие, за временем просто не уследить! — подхватив гостя под руку, госпожа Эмори подвела его к следующей картине. — А вот это — настоящий шедевр Кисти Фаусберга. Несколько наивно, но зато именно таким было его первое впечатление от альфы Центавра. Теперь туда уже не летают. Эта картина мне особенно по душе.

— В ней действительно что-то есть, — согласился юноша, глядя на полотно со странным ощущением их древности и неожиданно сознавая, что картина действительно была написана человеком, самолично побывавшим в несуществующей уже звездной колонии.