Сытин-1. Измена

— Вот необходимая информация, — пробормотал Кореин, принимая из рук референта стакан минеральной воды. На столике покоился внушительный фолиант в твердой обложке — восемьсот страниц поистине взрывоопасной информации со всеми нужными цифрами, отражавшими бюджет Комитета по науке. Отдельные места в книге были подчеркнуты — на них требовалось обратить особое внимание. Раздобыть копию законопроекта (ходили упорные слухи, будто проект бюджета содержал массу ошибок) труда не составило: в Комитете по науке у центристов имелись свои люди. Впрочем, без ошибок при составлении проекта бюджета не обходилось никогда. Причем из года в год львиная доля таких несуразностей была связана с Ресионом. Указав на книгу, Михаил пояснил: «Чертовым лабораториям нужны не столько деньги — на этом их не подловить. Ресион ведь все равно выплачивает кучу денег в казну в виде налогов. Важно другое: с чего вдруг они клянчат статус Персоны Государственной Важности для двадцатилетнего мальчишки-химика с Фаргоны? Кто вообще такой этот Бенджамин П. Рубин?»

Чавез зашелестел разложенными на столе бумагами, потом взял документ, услужливо поданный помощником. Тот ткнул пальцем в нужное место на бумаге. Читая, Махмуд задумчиво закусил губу. Наконец, покончив с чтением, сообщил: «Он студент. Больше никакой заслуживающей интереса информации».

— Может, это имеет какое-то отношение к проекту «Надежда»? Если рассуждать логически?

— Не забывайте — речь идет о Фаргоне. Все как будто совпадает…

— Можно просто потом спросить об этом Эмори, — кисло предложил Чавез.

— Спросить не то что можно, а придется — на заседании. И заодно забрать у Арианы всю документацию, какую она принесет.

Со всех сторон на Кореина устремились угрюмые взгляды. «Шутки сейчас неуместны», — пробормотал Городин.

Лу, председатель Комитета по обороне, выразительно откашлялся.

— У нас имеется проверенный источник. Скажу больше — несколько источников, заслуживающих доверия, — сообщил он. — Наш последний кандидат в Комитет по науке…

— Но ведь он ксенолог! — недовольно бросил Тинь.

— И к тому же личный друг доктора Джордана Уоррика. Того самого, из Ресиона. Кстати, доктор Уоррик здесь. Прибыл в качестве советника Эмори. Через Бирда его попросили о встрече с… с… Кое с кем из Комитета по науке.

Принимаясь изъясняться в таком стиле, Лу зачастую выбалтывал больше, нежели при произнесении официальных речей. Кореин пристально уставился на председателя Комитета по обороне. Насторожился и Городин. Адмирал всю жизнь воевал да и теперь с радостью вернулся бы к привычному ремеслу, оставив управленческие обязанности на председателя Комитета и его многочисленных помощников. Подобный подход был вполне объясним: Советники разбирались только в своих сферах, в то время как председатели Комитетов руководили работой подведомственных учреждений. А уж начальники отделов знали даже такие подробности, как кто и с кем спит.

— Бирд — один из них?

— Вполне возможно, — важно изрек Лу и тотчас умолк.

«Пожалуй, — подумал Кореин, — это стоит запомнить».

— Старая дружба? — негромко осведомился Тинь.

— Суди сам — почти двадцать лет.

— Насколько это безопасно для Уоррика? — спросил Городин. — Что конкретно мы подвергаем опасности?

— Немногое, — успокоил Лу. — Во всяком случае, не дружбу Уоррика и Эмори. У Уоррика есть своя епархия, и потому он редко к ней заходит. И наоборот. Фактически между ними вражда. Доктор Уоррик потребовал себе автономию внутри Ресиона. И получил ее. Центристов в Ресионе нет. Но Уоррик не на стороне Эмори. Так или иначе, он явился сюда для консультаций с Комитетом по поводу перевода на другое место работы.

— Он один из Особых, — разъяснил Кореин, предназначая реплику для всех, не имевших отношения к Ресиону и потому не вполне представлявших себе, кем был Уоррик. Джордан Уоррик считался признанным гением и был официально объявлен национальным достоянием. — Уоррику чуть больше сорока, он терпеть не может Ариану. У него была дюжина возможностей покинуть Ресион и основать собственную лабораторию, но Эмори в Комитете всякий раз спускает вопрос на тормозах. Она не хочет отпускать Уоррика. — Михаил лично изучал все, так или иначе связанное с Ресионом. И такой подход был вполне объясним. Правда, раздобывать удавалось не всю информацию; кое-что, включая и способность Лу отслеживать нужные связи, оставалось для Михаила тайной за семью печатями. Выдержав паузу, Кореин уточнил:

— Бирд может связаться с ним?

— Расписание пошло вкривь и вкось, — мягко произнес Лу, на мгновение обретая сходство с университетским профессором, наставляющим студентов. — Конечно, повестку дня все равно придется приводить в порядок. Уверен, кое-что можно устроить. Мне взять это на заметку?

— Вне всякого сомнения. А пока сделаем перерыв. И пусть народ займется работой.

— В таком случае, встреча возможна только утром, — заметил Тинь.