Сыскари

– Гильзу мы с тобой хотели найти! – вдруг вспомнил Гуров. – Эти шустряки тут все небось подчистили. Карманы у них проверить надо будет.

Рядом с дырой нестерпимо воняло гарью. Морщась от смрада, оперативники заглянули в провал.

– Ничего не поймешь, – проворчал Крячко. – Труха одна, сажа… Вниз лезть придется. Мне, конечно… Не полковник же Гуров в костюмчике с иголочки в грязи рыться будет…

– Да уже порылся, – заметил Гуров, указывая на запачканные брюки. – Но вдвоем лезть, конечно, не стоит. Тесно здесь. Да и неглубоко вроде. Копоть только кругом…

– Ничего, вся на твоих чехлах будет, – успокоил его Крячко и спрыгнул в яму.

Некоторое время он, согнувшись, ползал внизу среди потемневшей оплавленной стекловаты, каких-то черных хлопьев и головешек, а потом выпрямился, так что его побледневшее лицо оказалось на уровне подошв Гурова, и сказал угрюмо:

– Не соврал Ленька. Мертвяк здесь. Обгорел, как цыпленок. Бригаду вызывать нужно.

Глава 8

Бояринов сел на хвост Нодару Саная сразу же, как только тот вышел на свободу. Для начала капитан лично включился в наблюдение, взяв себе в пару лейтенанта Снегирева, который держался на своих «Жигулях» в некотором отдалении и корректировал свои действия, связываясь с Бояриновым по сотовому телефону. Еще один человек, капитан Лоськов, присматривал за кафе «Арарат».

Саная вышел из тюремной камеры в сопровождении адвоката. Никто его не встречал. Выглядел он озабоченным, но не растерянным. После короткой беседы с адвокатом, содержание которой осталось для Бояринова тайной, Саная с ним расстался и в одиночку направился к ближайшей станции метро.

Бояринову это сразу же не понравилось. Стоял пятнадцатиградусный мороз, и он предпочел бы перемещаться по городу в теплой машине, а не таскаться пешком по холодным тротуарам. Но у Саная на этот счет было свое мнение. Может быть, он в камере соскучился по пешим прогулкам.

С сожалением заперев свою машину, Бояринов последовал за Нодаром, предупредив об этом Снегирева. Потом он спустился вслед за грузином в метро и сел в поезд. Стоя в трясущемся вагоне, капитан исподволь наблюдал за поведением своего подопечного.

Саная держался с достоинством, но скромно. Помалкивал, безропотно освобождал проход женщинам, а большее время задумчиво смотрел в темное окно, пряча подбородок в толстый мохнатый шарф, навернутый на шею. По сторонам он не смотрел, о слежке, похоже, даже не думал, но Бояринов был уверен, что это всего лишь притворство. Саная был далеко не так прост, каким хотел казаться.

Взять хотя бы момент освобождения. Ни одна живая душа его не встречала – ни брат, ни сват, ни любимая женщина. Наверняка это было спланировано заранее. Все заинтересованные лица были предупреждены через адвоката. Нодар Саная – одинокий человек. В Москве ни кола ни двора. Ездит на общественном транспорте и переходит улицу на зеленый свет.

Владельца черной «Волги» до сих пор не нашли. Точнее, фактического владельца нашли как раз быстро. Им оказался полуслепой восьмидесятилетний старик, доживающий свой век в тихой деревушке под Москвой. О «своей» машине он говорил путано и неконкретно – приходили какие-то воспитанные молодые люди, дали подписать какие-то бумаги. Подкинули деньжат, конечно, а он и не отказывался – какая теперь пенсия, каждый знает. В общем, черная «Волга» осталась как бы бесхозной, что было очень печально, потому что в ее салоне нашли пакетик с пятью граммами героина и пистолет «вальтер», с которого успели даже стереть отпечатки пальцев. Или пользовались им в перчатках. Кстати, Бояринов нисколько не сомневался, что именно из этого пистолета стреляли по полковнику Крячко. И стрелял, скорее всего, Саная. Просто, перед тем как покинуть машину, он оружие бросил. Хладнокровный гад и расчетливый. Поди теперь докажи что-нибудь!

Вскоре Бояринов начал догадываться, что Саная едет все-таки в сторону Каховской линии. Полной уверенности, что направляется он в кафе «Арарат», не было, поэтому никаких решительных шагов Бояринов пока предпринимать не стал. А после пересадки особенно старался не попадаться грузину на глаза. Раз уж тянет человека на это место – пусть его. Главное – не спугнуть. Напуганный он им не нужен.

Саная вышел на Варшавской. Поспешая за ним, Бояринов все-таки нашел время связаться со своими. Снегиреву, который все еще находился в центре, он приказал выезжать, а Лоськову – навострить уши.