Сыщица по амурным делам

Судя по тому, что было внесено в устав, акции умершего и не оставившего после себя завещания акционера распределяются между оставшимися акционерами пропорционально долям каждого.

То есть если бы Тарасов умер, не оставив завещания, все перешло бы Багловскому и Афганцу. Акции убитой Инны тоже уже можно делить.

Серега заявил, что, с его точки зрения, Багловский должен стоять в списке подозреваемых под первым номером. Тогда версия, в которую укладываются все три убийства, выстраивается просто идеально.

Предположим, Багловский не знал, что Тарасов оставил завещание. А фирму хотел забрать себе… Вениамин Борисович избавляется от шефа. Но тут на горизонте всплываем мы – Алла Сергеевна с сыном, Рома, Инна и я. Покушение у нотариальной конторы проваливается, если считать, что нас там хотели «одним махом – всех убивахом». Или, предположим, вначале Багловский избавляется от меня и Инны. Наши смерти могут свалить на кого угодно, например, на Аллу Сергеевну или Рому. Потом можно что-нибудь придумать и для них. Или свалить все на Афганца – с его прошлым и с настоящими его возможностями.

Но у нотариальной конторы убивают только Инну. Тогда Вениамин Борисович решает подставить меня другим образом. Если меня обвинят в убийстве Вики Тарнапольской, то я опять же выбываю из игры. Тут и убийство Стаса несложно будет на меня повесить. А Вику я прикончила, например, чтобы замести следы.

– Более того, Тарнапольскую могли убить не только для того, чтобы подставить тебя, Лана, – вздохнул Серега. – Тебя могли подставлять заодно. Или обрадоваться, что ты очень кстати появилась. И вообще, о твоем втором посещении завода убийца мог и не знать.

Я с нетерпением ждала продолжения речи.

– Из компьютера, за которым работала Тарнапольская, стерта кое-какая информация.

– Какая, ты знаешь? В смысле?.. Хотя бы примерно?..

– То, над чем она работала сегодня, – ответил Серега.

Я была вынуждена признаться, что это мы с Аллой Сергеевной дали секретарше задание составить для нас списки, встала, снова сходила в коридор и вернулась с распечатанными для меня листками.

Изучив их, Серега попросил разрешения воспользоваться телефоном. Говорил он минут пятнадцать, потом вернулся ко мне в комнату и объявил, что как раз эти списки и стерты из компьютера.

По новой Серегиной версии, убийца мог не знать, что Вика уже кому-то передала их. Ведь она должна была подготовить их к завтрашнему дню или к понедельнику. А убийца не хотел, чтобы они к кому-то попали.

Значит, его фамилия значится среди тех, кто в них включен. И этим человеком вполне может оказаться вовсе не Багловский. Того, что он регулярно появлялся в тарасовском кабинете, не скроешь. Это скажет любой работник предприятия. Стирание подобной информации как раз служит на пользу Вениамину Борисовичу. Ему-то зачем ее стирать?

– Господи! – простонала я.

И Вику могли убить просто потому, что она могла что-то вспомнить. Что-то, чему сама пока не придавала значения.

Или за то, что она что-то лишнее сказала мне.

– Тебе, Лана, теперь нужно быть вдвойне осторожной, – сказал гость. – Никуда не лезь! Сиди тихо!

Я кивнула и задала один из волновавших меня вопросов: как Афганец смог убедить Багловского продать ему тридцать процентов акций? Серегино лицо выразило большое удивление: он явно не ожидал, что я знаю, как Алексей Петрович оказался совладельцем завода. Стандецкий попытался выяснить, откуда мне известна эта информация, я молчала как рыба, а Серега, имевший кое-какой опыт общения со мной, понял, что ничего он от меня не добьется. Но и сам тоже ничего лишнего мне говорить не желал.

– Так, давай поставим все точки над «i», – твердо сказала я. – Что ваша компашка хочет от меня на этот раз?

– Я не могу тебе этого сказать.

– Не хочешь? Не знаешь? Не имеешь санкции свыше? Что именно?

– Погоди, сейчас позвоню, – вздохнул Серега и опять отправился к телефонному аппарату.

На этот раз я не могла не прислушиваться. Мой гость разговаривал с Афганцем, а закончив беседу, вернулся ко мне и сообщил:

– Он тебя зовет завтра к себе, после поминок. Вот там и задашь свои вопросы.

Уже одеваясь, Серега спросил:

– А куда ты все-таки ездила вечером? Уж открой великую тайну!

Я рассказала об очередных подвигах Аллы Сергеевны, совершенных ею в квартире тележурналистки. Серега усмехнулся, пожалел, что Аллу Сергеевну сегодня не пристрелили, и распрощался до завтра. Он тоже собирался на похороны Тарасова – в качестве наблюдателя. По-моему, теперь это его основная функция.

О том, что Вика успела передать мне списки – пусть и неполные, – Серега велел мне молчать. Будто я сама не понимала! Жизнь-то у меня одна, и она мне пока еще совсем не надоела.

Глава 9

20 марта, суббота

Гражданская панихида на предприятии, принадлежавшем Тарасову, должна была начаться в одиннадцать. Я собиралась ехать на «Неву-металл» на такси, так как предполагала, что без алкоголя мне сегодня не обойтись. А уж с завода в церковь и на кладбище поедем все на автобусе. Алла Сергеевна также пригласила меня на поминки.