Сыщики преисподней

Выходя из архива, Алексей саданул дверью, и охранник встрепенулся, хлопая глазами, – пока начальство осматривало сейф, он опять успел заснуть. У Калашникова чесались руки без объяснений дать этому дебилу в глаз, но, к сожалению, положения бы это не исправило. Если в самом Учреждении самые ответственные места охраняют такие остолопы, что уж говорить про все остальное! Человек спит в рабочее время на секретном объекте и считает это абсолютно нормальным. Скажи ему, что это неправильно, – он, пожалуй, даже обидится.

Нет, когда-то, наверное, в Аду был порядок. Примерно двадцать тысяч лет назад, когда там стали появляться первобытные люди, управлять которыми было немногим труднее, чем стадом голландских коров. Но с тех пор, как счет обитателей города пошел на миллиарды, Шефу все труднее держать руку на пульсе подведомственной территории.

Конечно, худо-бедно, Центральный район находится под строгим контролем – хотя Чайнатаун, ввиду многочисленности его обитателей, продолжает оставаться основным источником контрабанды на черном рынке. Что же творится на самых дальних окраинах города, об этом Калашников не знает, да и сам Шеф, пожалуй, тоже знать не хочет. Во всяком случае, последний, девятый круг Ада – кошмарный «инферно», всегда описывался поэтами на Земле как нечто совершенно ужасное, вместо привычного огня там ледяная пустыня и невыносимый холод.

– Ты на работе или где, скотина? – в бешенстве заорал Калашников прямо в лицо полицейскому. – Какого хрена здесь спишь? Завтра будешь движение в арабском квартале регулировать, тупой урод! Кто сюда приходил до меня? Отвечать быстро!

– Н-н-ник-кто, – пораженный столь резкой переменой в настроении вышестоящего лица, полицейский начал слегка заикаться. – Аб-б-с-солют-тно н-н-ник-кто.

– Да неужели? – уже не владея собой, Алексей вцепился в воротник охранника и начал трясти его на манер яблони. – И кто тогда тут ящик ломал, а, мать твою за ногу?

Сотрясаемый полицейский не защищался, но и в глаза начальству старался не смотреть: даже сейчас, перепуганный насмерть, он подавлял приступы глубокой зевоты.

– Все с тобой понятно, сволочь, – с силой оттолкнув его, Калашников шагнул к пульту на стене и включил громкую связь. – Бригаду на этаж архива. Срочно.

Через несколько минут во всему этажу деловито сновал спецназ в черных куртках. Беседуя с лейтенантом, возглавлявшим отряд, Алексей сразу запретил пускать в архив кого-либо, даже сотрудников Учреждения, а уж посторонних тем более. Выйдя в коридор, он на минутку одолжил у ближайшего спецназовца мобильный телефон и быстро набрал номер отдела электронной безопасности Учреждения. Вкратце объяснив ситуацию, он попросил знакомого питерского хакера выяснить, кто из сотрудников за последние два часа смотрел коды доступа в компьютере службы безопасности.

Закончив инструкцию, он едва отнял телефон от уха, как сзади его бесцеремонно схватили за плечо. Взвинченный Калашников развернулся, готовый драться, однако его яростный пыл остудило зрелище не менее разъяренной Марии-Антуанетты.

– Скажите, пожалуйста! – завизжала на весь коридор королева, ничуть не стесняясь шарахнувшихся от нее обитателей этажа. – Я уже полчаса, как дура, его везде разыскиваю, все обзвонила, все обегала, а он, оказывается, по телефону треплется!

Бледно-розовый шрам на шее Марии-Антуанетты побледнел еще больше[11].

Ничто так не выводит аристократов из себя, как пять минут работы, подумал Калашников, но подавил естественный позыв послать королеву на фиг. С женщинами спорить бесполезно, они всегда учитывают только свои проблемы – занятость и труд остальных им до лампочки. Он улыбнулся самой обольстительной улыбкой, на которую был только способен человек после недели сплошной беготни и бессонницы.

– Тысяча извинений, мадам, – пропел он шелковым голосом. – Я ужасно виноват.

Мария-Антуанетта прерывисто всхлипнула от избытка чувств, дернув припудренным носиком. Она была готова прямо на месте устроить сокрушительный скандал, но очень кстати для Алексея вспомнила, что тот ежегодно присылал ей букет цветов на День всех умертвленных. Если бы королева обладала способностью сканировать мозг, от скандала Калашникова этот факт бы не спас, ибо он дарил цветы сугубо из шкурных побуждений, считая, что с секретаршей босса следует дружить. Чтобы всегда попадать в его кабинет сразу, а не жить в приемной месяцами, как другие посетители.

Королева утерла заплаканные ресницы и двинула краешком рта – вроде как улыбнулась.

– Больше так никогда не делайте, шевалье Калашникофф.

Алексей всем своим видом пообещал именно так больше не делать.

– Шеф требует вас к нему немедленно. Когда я сказала, что не могу вас найти, он разъярился и ужасно накричал. Меня даже ударило током. Я так испугалась!

Услышав это, Алексей испугался не меньше. Со всеми заморочками вокруг разломанного сейфа у него совершенно вылетело из головы, что Шеф уже давным-давно мог завершить нужный ему разговор с Голосом по поводу доступа к тринадцатому.