Сыщики преисподней

Таможенница произнесла что-то по-арамейски. Мальчик кивнул.

– Порнография есть? – спросил он, уставившись почему-то на Малинина.

– Даже в купальниках изображения запрещены, учти это, мужик. Хотя, если бы ты был индийским праведником, тебе бы хоть Камасутру разрешили.

Малинин с тяжелым выражением лица потянул из кармана колоду карт, где были изображены девушки топлес. Калашников широко раскрыл глаза.

– Серег, ты чего, вконец обалдел? – прошептал он, косясь на мальчика. – В Рай голых баб тащишь?! Да еще и на картах? Из тебя же котлету сделают.

– Я чего-то не подумал, вашбродь, – тоскливо проскулил Малинин, трясущимися руками роняя карты на отполированный стол. – Предполагал, может вечерком время скоротаем после работы? Привык в Городе-то…

По прошлому опыту Калашников знал: объяснять что-либо Малинину с его чудесной деревенской непосредственностью было в принципе бесполезно.

– Далее – алкогольные напитки, – неумолимо переводил мальчик. – Сдаете на хранение. При возвращении назад вам все вернут. Водку, пиво, коньяк, самогон, кальвадос, вино, даже брагу с собой иметь не дозволяется.

По щеке Малинина скатилась непрошеная слеза. Его губы задрожали. Калашников не на шутку испугался за подопечного и сжал ему плечо, что означало: «Спокойствие, Серега, только спокойствие». Унтер-офицер рывками отстегнул две объемистые армейские фляжки, подвешенные под мышками справа и слева, и швырнул их прямо перед таможенниками.

– Подавитесь, – рыдающим голосом сказал он, с откровенной злобой глядя в бесстрастные зрачки крылатых существ, закутанных в отглаженную голубую форму. – Я вообще не пойму, какой же это к матери Рай для русского человека, если здесь даже клюкнуть по-человечески нельзя?! Это не Рай, а…

В этот момент Калашников, решив, что сжатие плеча не действует, очень сильно ударил Малинина в бок локтем. Сначала один раз, потом второй.

– Ах, ну ежели такие правила, тогда что ж тут… оно конечно, – Малинин поднял картуз и взял с макушки еще одну, маленькую фляжку. – Однако о подобных вещах предупреждать сразу полагается… если б мне раньше знать, я бы… а прямо тут употребить нельзя? Мы б с его благородием быстренько…

Таможенник сурово покачал головой, и Малинин окончательно смирился со своей участью. Далее уже без протестов были отобраны сигареты, ДВД-плеер, диски с фильмами и свежие городские газеты. Набив конфискованным ящик приличных размеров, служащие предложили обоим расписаться, причем Малинин по привычке начал искать ножик, чтобы порезать руку: в Городе всегда расписывались кровью. После росписи гостям были выданы две крохотные электронные пуговицы – их сразу же приклеили к уху.

– Это автоматический переводчик-ретранслятор, – бодро растолковал мальчишка Дмитрий. – Арамейский язык, на котором говорят ангелы и архангелы, для вас будет трансформироваться в русский, а когда вы начнете говорить на великом и могучем, то каждый из них тоже поймет вас. Ну а сейчас сядем в колесницу да и домчимся до главного офиса за полчаса. Поскольку раньше создания из Ада в Рай не попадали, я для вас со своего компа распечатал особую памятку: как себя у нас вести и чего беречься.

Он сунул Калашникову в карман мятый листок бумаги.

– Это все? – с ужасом спросил Малинин, наблюдая, как три фляжки, положенные в железный ящик, перекочевали в огромный сейф.

– Да, дядя, – прыснул Димон. – Считай, таможню вы уже прошли. Хотя прятать тут что-либо бесполезно, это не Город – ребята насквозь видят.

По другую сторону таможни их ждала изысканная деревянная колесница, в которую были запряжены три коня в яблоках. Одновременно она чем-то напоминала и фаэтон, и королевскую карету. На сиденье кучера находился горбоносый человек в кепке типа аэродром, засуетившийся при виде мальчика.

– Эээээ, ара, слющий, уже заждался тэбя, – произнес кучер, снимая кепку и кланяясь. – Вах-вах, нада било предупредить, чито задэржишься.

– Да ладно тебе, Сурен, – отмахнулся мальчик, легко вспрыгивая на сиденье. – Видишь, гостей самого Габриэля встречали. Не брюзжи, поехали.

Кучер причмокнул губами и засучил рукава – взглядам присутствующих открылись волосатые руки в наколках. Кони рванули с места во весь опор. И через пару мгновений вынесли колесницу на сказочно белую курортную набережную, сплошь застроенную симпатичными кафе. Вдали, на чистейших пляжах из кораллового песка, виднелись новенькие виллы, построенные в самых различных стилях – от баварского до китайского. Аккуратные крыши были выкрашены в бело-голубой цвет. Праведники вовсю катались в море на «бананах» и скутерах. Над всей набережной парил гигантский воздушный шар с ликом улыбающегося Голоса, положившего руку на шею склонившейся перед ним покорной овцы.

– Серега, ты погляди, солнышко-то какое красивое! – по-детски улыбался Калашников. Он не мог оторвать взгляда от неба и растущих по обочинам кокосовых пальм. – И греет как! Не жарко и не холодно. Разве не супер?