Сыщики и шаманы

В ответ на это Туршакин неожиданно раскипятился, стал упрекать Олега в том, что такие, как он, «нагло стрекозлируют», портя жизнь людям и ломая чужие судьбы. А потом и вовсе попытался применить силу – схватил парня за грудки, намереваясь его ударить. Физически доцент был неслаб, но и Олег имел хорошую подготовку по части единоборств. Он четко и грамотно провел эффектный прием самбо и в один момент скрутил Туршакина. К ним, чтобы разнять, подбежали все, кто находился поблизости, в том числе и Закир. Олег нападавшего выпустил, и тот, неожиданно для окружающих, упал на траву и истерично разрыдался, обвиняя его и всех молодых в безнравственности, распущенности и цинизме.

На следующий день в лагере появился Игорь. И Туршакина тут же словно подменили. Он внезапно успокоился, перестал преследовать Валентину своими взглядами и вздохами. Но вот Олега, по ее мнению, он возненавидел навсегда. Демонстративно игнорировал его, и даже когда нужно было решить какой-то вопрос, обращался к нему через третье лицо.

– Я не уверена в том, что это именно Тимофей Максимович похитил Олега, – особо подчеркнула Артамонова. – Но чего только в жизни не случается? Мне так кажется, с головой у него не все в порядке. Да, как ученый он очень способный и эрудированный. Но как здравый человек – увы…

Прибыв в Институт динамики земной коры, Крячко разыскал старшего научного сотрудника Туршакина – плотного мужчину среднего роста, с грубо вылепленным лицом и лысиной в полголовы. Узнав, по какому поводу к нему приехал сотрудник Главка угрозыска, Туршакин, к некоторому удивлению Станислава, вообще не явил никаких эмоций. Не удивился, не испугался, не возмутился, не выразил даже тени негатива в отношении Олега Киркалина. А на известие о том, что «циник и прохвост» (кем он во время экспедиции считал своего соперника) пропал без вести, как будто даже выразил некоторое сочувствие.

Тем не менее одним из первых заданных Стасом вопросов был вопрос о том, где находился Туршакин в момент исчезновения Киркалина-младшего. Тот, все с тем же олимпийским спокойствием, сообщил, что был у себя дома. А подтвердить это могут его жена и ее подруга – соседка по лестничной площадке.

– Жена?! – Крячко был крайне удивлен услышанным. – Вы женаты? А мне говорили, что вы человек одинокий…

– Уже нет… – Туршакин усмехнулся и чуть пожал плечами. – Уже полгода я состою в законном браке, у меня прекрасная жена, мы ждем ребенка.

Он рассказал, что после возвращения из той памятной экспедиции много думал о своей жизни и ее смысле. И если ранее для него высшим смыслом была наука, а высшей целью – титул академика и лауреата Нобелевской премии, то, побывав в горах, Туршакин вдруг понял: все это суетно и сиюминутно. Главное же – все то, что и было извечно главным: построить дом, посадить дерево, вырастить сына. И тут, словно перст судьбы, в их институте появилась новая сотрудница, оформившаяся старшей лаборанткой. Что интересно, звали ее Валентиной.

– По характеру она была – типичный «синий чулок». Ну, собственно говоря, я тоже в чем-то был «синей бородой»… – не без юмора отметил Турашкин.

Они работали в одной лаборатории, отношения между ними сложились сугубо служебные. Валентина оказалась сотрудницей работящей, дотошной, очень аккуратной. В изрядной степени благодаря именной ей Туршакин удачно завершил работу по исследованию структуры кварцитов в горных массивах Алтая, что было отмечено премией. Решив как-то отблагодарить «серую лабораторную мышку», каковой Валентина до той поры была в его глазах, он пригласил свою сотрудницу в ресторан. И только там, совершенно неожиданно для себя, с огромным удивлением разглядел в ней некое подобие Софьи Ковалевской от геологии. Это настолько его поразило, что он тем же вечером сделал ей предложение.

– Станислав Васильевич, мстить Киркалину я не собирался изначально. Во-первых, я сам был виноват в той стычке, а во-вторых, человек я сугубо законопослушный, на примитивную уголовщину не настроенный абсолютно. Ну а то, что происходило со мной в экспедиции – думаю, вам об этом уже рассказали в деталях, – для меня самого большая загадка. Честное слово!

Туршакин признался, что сейчас, находясь в Москве, он лишь с большим недоумением может вспоминать свои тогдашние чувства, ощущения, настроения, словно горы вдруг пробудили в нем какого-то совсем другого человека.

– Это было словно какое-то наваждение! – зажмурившись, помотал он головой. – Да, Валя Артемьева – и славная, и милая. Но так потерять голову от женщины, чтобы с кем-то вступить в драку?! Для меня это – нечто невероятное… Ну а вернувшись назад, я сразу же вошел в свою прежнюю колею. Хотя, если по совести, что-то от того, моего второго аномального «я», во мне осталось до сих пор. Возможно, именно это второе «я» и подвигло меня на то, чтобы пересмотреть свои прежние взгляды на жизнь. Кстати, горы так повлияли не только на меня одного. Это невероятно, но у нашего лаборанта Володи Крылова внезапно появились способности к предвидению.