Сыщики. Город Озо

Лизи не стала спорить и позволила проводить себя до каюты, но Ричард успел заметить смутную тень сомнения на лице девушки, прежде чем дверь захлопнулась.

Наутро весь корабль продолжал обсуждать ночное происшествие. Никто и не думал оплакивать задиру Уолта, а на Ричарда даже поглядывали с боязливым уважением, словно он на глазах у всей команды лично выбросил буяна в набежавшую волну.

Как представитель короны на корабле, капитан Этвуд провел официальное расследование, которое заняло два часа, причем большая часть времени ушла на письменное изложение Ричардом обстоятельств инцидента. К полудню дело было закрыто. Морское судопроизводство производило впечатление своей лаконичностью и быстротечностью. В довершение всего Этвуд принес извинения Ричарду теперь уже от имени самой королевы.

За этими происшествиями пассажиры не заметили, как морское плаванье приблизилось к концу. Корабль вошел в устье Конго, и с обоих бортов можно было наблюдать густые джунгли, нависающие над рекой. Завтра «Виктории» предстояло бросить якорь в гавани Матади.

Вечером капитан дал торжественный ужин в честь окончания плавания. Эта традиция соблюдалась на корабле со времен его спуска на воду. Командный состав судна и четверо пассажиров впервые собрались за одним столом.

Ричард не ожидал, что Александр присоединится к торжеству, но молодой аристократ вышел к столу как ни в чем не бывало. Он изменился, и не заметить этого было нельзя. Замкнутый и обидчивый мальчишка исчез, и Ричарду не потребовалось много времени, чтобы понять — перед ним человек, принявший решение.

Капитан Этвуд лично откупорил бренди тридцатилетней выдержки из собственных запасов и разлил по бокалам. Прозвучали традиционные тосты за благополучное завершение плавания и высказаны надежды на непременные встречи в будущем. В ответ от имени пассажиров вещал Меркатор, и его блистательная речь, посвященная воспеванию бесчисленных достоинств «Виктории» и ее команды, стала жемчужиной вечера. Вскоре после нее весь экипаж, кроме дежурной вахты, отправился спать — утром предстояли сложные маневры в гавани.

Четверка пассажиров, не сговариваясь, задержалась в кают-компании. Меркатор сразу взял быка за рога.

— Первое заседание нашего маленького клуба искателей сокровищ прошу считать открытым, дамы и господа! — торжественно начал он слегка заплетающимся языком. За ужином журналист выпил несколько рюмок капитанского бренди и был самую малость пьян. — На повестке дня один вопрос: принятие нового члена. Есть возражения?

Возражений не последовало. Меркатор неторопливо прошелся по кают-компании, гася лишние свечи. В конце концов, гореть остались лишь две свечи на столе путешественников.

— Вам слово, Александр! — воззвал Меркатор, когда помещение погрузилось в полумрак.

Лизи не понравился тон, каким это было произнесено. Создавалось впечатление, что журналист хочет заставить Александра просить о включении в экспедицию. Но юный аристократ встретил эти слова бесстрастно.

— Спасибо, сэр, — спокойно поблагодарил он и продолжил, обращаясь уже ко всем троим: — Как уже было сказано, я глубоко тронут вашим предложением. Не стану ходить вокруг да около — оно мне по душе. Отправиться в дебри экваториальной Африки, что бы вы там ни искали, — это то, что мне сейчас нужно. Тем более что никакими заботами или обязательствами я более не обременен.

— Мы будем рады новому товарищу. Но неужели вас совсем не интересует цель нашего путешествия? — удивленно спросил Ричард.

— Как уже сказал ваш компаньон, цель — поиски сокровищ. — Александр пожал плечами так, будто речь шла о поисках старой пуговицы от дедушкиного мундира. — Сокровища меня не интересуют, но буду рад оказаться полезным.

— А что же вас интересует? — поинтересовалась Лизи.

Ричард заметил, что при этих словах девушка сжала в руке фигурку каракатицы. Первым его порывом было предостеречь спутницу, но в кают-компании стало уже настолько темно, что разглядеть цвет ее глаз казалось невозможным, и сыщик решил не мешать.

— Движение вперед, — после раздумий ответил Александр. — Я устал быть на побегушках и следовать чужим путем. Пришло время сделать что-то самому.

Ричард буквально кожей почувствовал, что на языке у Меркатора вертится какая-то колкость. Но журналист справился с собой и на этом заседание клуба объявил закрытым.

Наутро Ричард проснулся в прекрасном расположении духа. Он поднялся на палубу, когда корабль уже бросил якорь в бухте Матади. Здесь не было даже самого захудалого порта, и корабль не мог подойти близко к берегу. Но разгрузка трюмов шла полным ходом. Ящики и тюки спускались в пришвартованные к бортам судна вельботы и быстро доставлялись на берег.

Александр, как всегда немного угрюмый, слонялся по палубе в явном нетерпении. Лизи и Меркатора не было видно. Ричард поймал матроса Джеки, дал ему шиллинг и попросил приглядеть за сохранностью ящиков с экспедиционным снаряжением. За время плаванья он успел наслушаться рассказов Меркатора о вороватости местных жителей и теперь боялся лишиться ценного груза в первый же день путешествия.