Сыщик-убийца

— Видите это письмо? Если я не вернусь до полудня или не дам вам иного приказания до этого времени, вы отправите его.

— Слушаюсь, герцог!

Приехал секундант, а десять минут девятого герцог де Латур-Водье, пэр Франции, пал, смертельно пораженный итальянцем Кортичелли.

Почти в то же время Поль Леруа входил к своему дяде. Доктор был испуган мрачным выражением лица племянника и стал его расспрашивать с такой нежностью, что Полю было легче, чем он думал, объяснить причину своего посещения.

Легко понять его радость, когда дядя сказал:

— Ну что же, нет ничего проще. Тебе нужны деньги, они у меня есть, и, дав их тебе сейчас же, я только даю в счет твоего будущего наследства. Я дам тебе четырнадцать тысяч.

На этот раз Поль был действительно спасен. Он со слезами поблагодарил доктора, но сказал, что ему нужны деньги в тот же день.

— Не беспокойся, они будут у нас. Мои деньги лежат у нотариуса в Вильневе, мы отправимся туда вместе после завтрака.

После завтрака они действительно поехали, но в Вильневе Поля ожидало разочарование.

Нотариус уехал рано утром за несколько миль для составления завещания и должен был вернуться только в десять часов вечера, а его старший клерк не мог выдать деньги без него.

— Хорошо, — сказал доктор, — мы снова приедем сегодня вечером.

Но Поль предпочел сейчас же отправиться в Париж, чтобы успокоить жену.

Доктор обещал привезти деньги на Королевскую площадь между восемью и девятью часами.

Поль сел в дилижанс, ходивший между Вильневом и Парижем, а доктор вернулся в Брюнуа.

Ровно в десять часов Леруа с ребенком на руках, оставив свою тележку в гостинице, соседней с площадью Бастилии, взял фиакр и отправился к племяннику.

Понятно, с каким восторгом он был принят Полем и его женой, но дядя зашел только на минуту, уходя, сказал:

— По всей вероятности, я не вернусь сегодня в Брюнуа и поэтому приду к вам переночевать, но не знаю, в котором часу, поэтому не беспокойтесь, если я запоздаю.

Поль должен был отправиться в Курбвуа. Путешествие было не близкое, он вышел вместе с дядей и простился с ним у дверей.

Когда Поль вышел, дядя сказал своему кучеру:

— Везите меня на улицу Риволи к площади Согласия.

Что касается Поля, то он отправился к бульвару Бомарше, где надеялся найти экипаж, но в это время пошел дождь, и все фиакры были разобраны. Идти пешком от Бастилии к Курбвуа было слишком далеко, поэтому племянник доктора пошел по бульвару, зовя всех встречных кучеров, но они даже не отвечали ему.

Наконец на бульваре Тампль он увидел красный фонарь желтого фиакра, который, казалось, ждал седоков.

Поль подбежал и поспешно сел.

— По часам? — спросил кучер.

— Да, по часам.

— Куда прикажете везти?

— В Курбвуа.

— Черт возьми! Вот так кончик! Но все-таки как-нибудь доедем. Хотя у меня и тринадцатый номер, но он не приносит мне несчастья.

Кучер, тот же самый, который привозил сюда же Эстер и мадам Амадис, хлестнул лошадей, и экипаж покатился.

В Нельи Жорж де Латур-Водье и Клодия Варни с восторгом узнали о результате дуэли или, лучше сказать, об убийстве Сигизмунда де Латур-Водье.

В восемь часов вечера Клодия, одетая мужчиной, отправилась в Париж и вернулась через час на козлах старого фиакра, запряженного двумя сильными лошадьми, которые остановились перед воротами виллы. С козел она крикнула по-английски Жоржу, который дожидался ее; он открыл ворота, и экипаж въехал во двор.

Клодия вошла в дом, вынула из кармана хрустальный флакончик и плоскую бутылку.

— Дай мне мадеры, — сказала она Жоржу.

Маркиз повиновался; куртизанка заполнила до трех четвертей плоскую бутылку и затем вылила туда же содержимое маленького хрустального флакона.

— Кому ты предназначаешь это питье? — спросил маркиз.

— Жану Жеди. Я считаю благоразумным исключить возможность встречи с ним.

— Браво, ты думаешь обо всем!

Подвал был открыт, Жан Жеди выпущен на свободу, и ему дали надеть пальто и круглую шляпу, принесенные Клодией. Последняя дала ему пять золотых со словами:

— Вот половина условленной цены; по окончании дела вы получите остальное.

Она посадила его на козлы рядом с собой, тогда как Жорж сел в фиакр, который быстро покатился.

Без четверти десять он остановился на площади Согласия.

В то время газового освещения еще не было, и площадь выглядела мрачной и пустынной.

Жорж открыл дверцы, выскочил на грязную мостовую, так как шел дождь, и направился к мосту, который, как известно, вел к саду Тюльери.

Доктора Леруа еще не было.

В ту минуту, как пробило десять часов, он услышал звук шагов.

«Это, по всей вероятности, доктор», — подумал он.

И действительно, это был Леруа, державший на руках ребенка Сигизмунда.

Несмотря на темноту, Жорж узнал его и сказал:

— По всей вероятности, вы та особа, которую я жду.

— А кого вы ждете? — осторожно спросил доктор.

— Доктора Леруа из Брюнуа.

Затем маркиз наклонился и сказал немного тише:

— Я — доверенный слуга герцога де Латур-Водье.

Доктор не мог больше сомневаться.

— Хорошо, сударь, — сказал он, — як вашим услугам.

— Пойдемте, нас ждет экипаж.