Сыщик моей мечты

– Марич, я буду любить тебя всю жизнь, – сказала я серьезно. – Что бы ты ни говорил и что бы ни делал. Наверное, когда я стану старушкой, ты решишь, что мою жизнь портить уже поздно, и надумаешь все-таки заключить меня в объятия. Я в детстве фильм смотрела, там молодые люди любили друг друга, но расстались, потому что он, как и ты, считал – так правильно. А потом встретились, когда им было лет шестьдесят, и выяснилось, что никто из них не был счастлив. И то чувство, испытанное в юности, было тем единственным, из-за чего и стоило жить.

– Это ты сейчас придумала? – усмехнулся он.

– Нет, в самом деле был такой фильм, просто я не помню, как он называется.

– Грустная история.

– Правда?

– Да, ужас. Давай-ка вернемся и заглянем в дом напротив, – без перехода предложил он, я только вздохнула. Но я по опыту знала: если Марич решил, что тема исчерпана, никакие силы небесные не заставят его продолжить разговор.

– Идем, – кивнула я, покрепче уцепившись за его руку, и это было уже хорошо.

Дверь нам открыла женщина лет шестидесяти. Высокая, статная и очень красивая, несмотря на возраст. Стриглась она коротко, седые волосы зачесывала назад, открывая лицо с тонким носом и огромными небесно-синими глазами. Губы, слегка подкрашенные, до сих пор сохраняли форму и казались чуть припухшими, точно после страстных поцелуев.

– Здравствуйте, молодые люди, – приветливо сказала она, глядя с любопытством. Владан поздоровался и коротко объяснил, кто мы такие и по какой причине ее беспокоим.

– Проходите, – распахивая дверь пошире, предложила она. – Не уверена, что разговор со мной будет вам полезен, но мне точно доставит удовольствие. В моей жизни его осталось совсем немного. Единственная подруга переехала в Германию, к дочке, и теперь мы общаемся только по скайпу. Да и то довольно редко. У нее нет на это времени, у меня же его сколько угодно. А новых друзей в моем возрасте заводить совсем непросто.

Она привела нас в просторную кухню-столовую. Ремонт здесь делали лет пятнадцать назад и денег тогда не жалели. Мебель, как и сам дом, была добротной. Массивный стол, стулья в чехлах. Столовая явно рассчитана на большую семью, а женщина, судя по ее словам, живет одна.

– Давайте знакомиться, – с улыбкой предложила хозяйка, указывая нам на стулья. – Елена Петровна.

– Полина, – улыбнулась я. – А это Владан. Впрочем, вы уже знаете.

– Владан – довольно необычное имя. Сербское, кажется? Хотите чаю?

– Нет, спасибо, – ответил Марич. – У нас всего пара вопросов, – он показал фотографию Юли. – Вы когда-нибудь видели эту девушку?

– Девушку? Да ведь она совсем ребенок. Почему вы спрашиваете? С ней что-то случилось?

Казалось, любопытство женщины вызвало у Владана недовольство, однако он ответил:

– Она погибла несколько дней назад. Знакомый ее родителей высадил ее в прошлую среду возле переулка, она сказала, что здесь живет ее подруга. Вряд ли это были вы или семья из дома напротив. Но, может, вы встречали ее здесь?

– Нет. Никогда не видела. Простите, что пристаю с расспросами, я уже сказала, что с общением у меня явные проблемы. Мой муж построил этот дом в расчете, что мы будем здесь жить в тишине и покое. Обособленный уголок любви. Так он говорил. Звучит, наверное, весьма высокопарно. Произносить красивые слова было не совсем в его стиле, однако именно так он сказал в первый вечер, когда мы сюда переехали. А теперь я здесь одна. Нет ни мужа, ни сыновей. И в этом доме я брожу, точно привидение. За забором ни души, в переулке по ночам темно и безлюдно, и я до утра смотрю в окно, не в силах уснуть. Давно надо было продать этот дом, переехать в квартиру, где рядом будут люди. Но… я не могу этого сделать. Мне кажется, так я предам память мужа.

– А что с ними случилось? – задала вопрос я, Владан хмуро посмотрел на меня и быстро отвел взгляд, должно быть, сердился, что я завела этот разговор, весьма далекий от наших интересов.

– Его убили, – сказала Елена. – Его и обоих наших сыновей.

– Простите, – испуганно пробормотала я.

– Это было четырнадцать лет назад, – грустно усмехнулась женщина. – Говорят, время лечит. Но это точно не мой случай. Каждое утро я просыпаюсь с одной мыслью: мне все это приснилось. Такого просто не может быть! А потом понимаю: может.

– Значит, девушку вы здесь не видели? – осведомился Владан, я взглянула на него укоризненно – женщину было искренне жалко. Владан мог бы не торопить ее и позволить высказаться.