Сыщик, ищи вора!

Не было предела Арининому удивлению, когда она увидела, кто же этот человек. Вот уж на кого она никогда бы не подумала!.. Но пока Арина не готова была предъявить обвинение – доказательств нужно было собрать побольше. И убедительных. Ведь и версия ее могла оказаться ложной. Вот тогда-то точно стыда не оберешься. И останется одно – руки в ноги и бежать в изгнание. То есть в другую, самую далекую школу.

Антон Мыльченко сидел под лестницей и плакал. Балованцева Арина на большой перемене случайно заглянула под эту лестницу. А вообще она торопилась на улицу.

– Что случилось? – спросила она у Антоши, который, увидев ее, тут же вскочил и размазал свои детские слезы по лицу.

– Почему меня все время обворовывают? – горестно произнес он. – Я же такой внимательный и наблюдательный!

И он рассказал о том, что собирался посетить книжный развал, чтобы приобрести большой старинный том стихов поэта Вяземского. Мамочка денег ему специально дала. А он, не будь дураком, спрятал их надежно – в специальный кармашек в своем рюкзачке. Этот кармашек он весь вечер вчера самостоятельно пришивал. И как воришка только это потайное место обнаружил?

– А кому ты об этом говорил? – спросила Арина, выводя страдальца из-под лестницы.

– Никому, – ответил он. – Только Зое Редькиной. Да и то не все я ей сказал. Похвалился, что Вяземского куплю, старинное издание, и что денежки у меня надежно спрятаны – ни один вор не проберется и не догадается.

– И показал тайник?

– Нет! Только по рюкзаку похлопал. Тут тайна – говорю. Надежнее некуда.

Арина вздохнула:

– Это ты, дружок, зря сделал. Но ничего. Лучше скажи – сборник-то хочется?

– Очень! – воскликнул Антоша, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не заплакать перед этой уверенной в себе девчонкой. – Я, знаешь, как поэзию Вяземского люблю! Хочешь, тебе расскажу из него?

– После, после, Антоша… – проговорила Арина. – Лучше пойдем со мной на улицу.

Антоша, ничего не понимая, потащился вслед за новенькой. А она подбежала к машине, где ее уже ждали отчим и брат Захар, собираясь снова везти обедать в «Колокольчик» или куда-нибудь еще. Но Арина попросила их изменить маршрут и отправиться с ней и ее одноклассником на книжный развал. Константин Александрович поощрял тягу к знаниям, а потому охотно купил Антоше Мыльченко столь желанную для него книжку, а узнав, что мальчик и сам пишет стихи, чтобы было чем и куда эти стихи записывать, подарил ему блокнот и ручку с логотипом своего банка.

– Учись, Антон, расти, возьму тебя в отдел рекламы. Будешь рекламные стихи писать, – пообещал Константин Александрович, возле школы высаживая из машины поэта и Арину, поедающих бананы.

– Спасибо! – Антоша был на вершине блаженства. Но, услышав про отдел рекламы, он смело посмотрел в лицо директору банка, перевел взгляд в небесную высь и произнес: – Только… Стихи мои, к сожалению, для рекламы не подойдут…

– Это почему? – удивился Константин Александрович.

– Бесполезные они потому что… – развел руками Антоша, понимая, впрочем, что сейчас подарки и хорошее отношение могут быстренько закончиться. Но остановиться он уже не мог, защищая дорогую его сердцу поэзию.

– Ну-ка, ну-ка, поподробнее, – отчим Арины Балованцевой даже вылез из машины.

– Стихи – это искусство, – произнес Антоша. – А искусство совершенно бесполезно.

– И что? Значит, не будешь рекламу придумывать?

– Не буду!

Константин Александрович задумался. А Арина с уважением посмотрела на Антошу.

– Ну, дело твое, – ответил банкир, уселся за руль и помахал рукой на прощанье.

Красивая машина уехала от здания школы. Антон Мыльченко остался стоять на тротуаре, пока Арина Балованцева не потянула его за руку. Антон очнулся от своих поэтических видений и направился в школу вслед за ней.

– Только не говори никому о том, что мы с тобой ездили. Ладно? – шепнула ему Арина на подходе к кабинету математики. – И про деньги пока молчи. Ты вообще про них всегда молчи. Что они у тебя есть. Что ж ты такой наивный-то?..

– Я молчу, Арина, молчу! Я вообще рыба!

Вспоминая на уроке события последнего часа, Антоша снова еле сдерживал слезы. Только на сей раз слезы благодарности и восхищения от стихотворных строк, которые он читал украдкой. И, хлопая покрасневшими глазами, оборачивался и со своей первой парты смотрел на Арину. В его уме начинали рождаться строчки, посвященные ей… А еще и мысли…

«Вот какие динамичные события происходят в моей жизни! – думал Антоша. – И обворованным оказался, и спасенным. Вот какие перипетии. Я под лестницей не плакал, нет, не плакал… Я же герой. Это я, конечно, Балованцеву пытался на понт взять, когда ей про денежки свои украденные рассказывал! Реакцию хотел увидеть. А получилось… Да… Получилось так, что я подружился с ворами, даже в логове у них был, то есть в машине. А они мне ничего не сделали. Я произвожу благоприятное впечатление. Вот и криминальный мир меня оценил. А может, они не воры? Тогда жалко…»