Сыщик Бреннер

Следующая очередь прошла чуть левее, мне опять повезло, зато выстрелы в щепы разнесли стол и пару стульев. Я вскочил и швырнул топор через всю комнату. Целил я в Шалимова, но навстречу моему импровизированному оружию внезапно шагнул последний из стрелков. Топор, несколько раз перевернувшись в воздухе, ударил его в грудь — чуть повыше брони. Стрелка силой удара снесло с места, а топор остался в его теле.

Я уже держал в одной руке нож, а в другой «дырокол» и, укрываясь за остатками мебели от выстрелов, пытался добраться до Шалимова. Тут мне подвернулся под руку раненый стрелок, которому прежде я отсек ступню. Ему удалось встать на колени, а я рывком поднял его и прикрылся им от новых выстрелов. Шалимов разрядил всю обойму в широкую грудь своего подручного, броня защитила своего хозяина от ран, но одна из пуль попала в голову, и уже через мгновение стрелок захлебывался собственной кровью, а я, отбросив тело в сторону, одним махом преодолел разделяющее нас расстояние и прыгнул на Шалимова.

Он еще не успел перезарядить оружие, и я сшиб его на пол, навалившись сверху всем своим немалым весом. Годы каторги и последующего вольного поселения не пошли ему на пользу. Он порядком подрастерял навыки профессионального военного, но за жизнь бился люто. Я наносил ему удары в лицо один за другим, а он все держался. И только после пятого удара сознание оставило его, тело Шалимова расслабилось, глаза закатились.

Я тяжело поднялся на ноги и первым делом развязал князя, а затем теми же веревками надежно связал Шалимову руки. Платон Александрович между тем вытащил изо рта кляп и долго отплевывался.

— Бреннер, благодарю! Не знаю, как вы здесь оказались, но подоспели вы как нельзя вовремя! — Даже в такой ситуации князь сохранял спокойствие и достоинство. Вот что значит императорская кровь!

— Я тут мимо проходил, решил заглянуть на огонек.

— Тут было еще трое. Он отправил их в командную рубку.

— Видно, мы разминулись, — устало пожал плечами я. Все тело ныло, представляя собой сплошной кровоподтек.

— Они хотят сцепить два дирижабля вместе и взорвать их! Мы не должны этого допустить! Ведь на втором цеппелине император!

— Уже бегу. — Я подобрал один из «томми-ганов». Стрельба на цеппелине — штука опасная, баллоны могли взорваться в любой момент, но «дырокол» пробивал любую преграду насквозь, а с «томми-ганом» еще был шанс выжить.

Дверь ресторации неожиданно распахнулась, я поднял оружие, готовый стрелять, и едва не нажал спусковой крючок.

На пороге стоял Костас. На лице его виднелись свежие царапины. Он приподнял левую бровь и брезгливо отодвинулся от кровавого ручейка, тянущегося от тела одного из стрелков к самой двери.

— Отец! Бреннер? А вы-то как здесь? И что тут, собственно, происходит?..

XXVIII Шалимов

В случайность появления Костаса именно в этот момент я не поверил. Как и его путаным объяснениям, будто он все события проспал в одной из кают, ничего не слышал, никого не видел и даже не знал, что цеппелин захвачен.

Я был уверен, что он лжет, вот только сейчас был неподходящий момент для выяснения истины. Следовало спасать дирижабли! Пусть бомбы я обезвредил, но даже от простого столкновения двух воздухоплавающих гигантов ничего хорошего ждать не приходится. До встречи с императорским дирижаблем оставалось все меньше времени.

— Ваше высочество, — обратился я к князю, — не могли бы вы последить за пленником, пока я наведаюсь в командную гондолу?

— Бреннер, я иду вместе с вами. — Платон Александрович уже деловито проверял один из револьверов. — С этим человеком, — кивнул он в сторону Шалимова, — поговорим после. Он связан, никуда не денется. А в остальном — командуйте!

— Я могу за ним последить, — предложил Костас.

— Нет, — решительно отказался я. Еще не хватало оставлять его наедине с пленником. — Вы тоже пойдете с нами. Втроем нам будет проще.

Костас в присутствии отца протестовать не стал, хотя я видел, что он недоволен моим решением, но великий князь четко дал понять, что в эту минуту главный я.

— Прошу по возможности воздержаться от стрельбы. Нам повезло, что недавняя пальба не повредила цеппелин. В следующий раз такой удачи может не случиться. Также имейте в виду, что плащи на стрелках — с вшитыми металлическими пластинами, поэтому бить надо в незащищенные места — шею, голову, кисти рук, ноги.

Великий князь сунул револьвер за пояс и поднял мой топор, уважительно взвесив его в руках.

— Лучше ножи и револьверы, — отсоветовал я, — в рубке тесно, толком не замахнуться.

Платон Александрович с видимым сожалением отложил топор и, ловко пошарив по карманам убитых, обнаружил пару складных ножей. Один он отдал Костасу, второй оставил себе.

Я еще раз проверил Шалимова — связан крепко и, когда очухается, не сможет даже шевельнуться.

— Готовы?

Великий князь уверенно кивнул, Костас неопределенно пожал плечами.

— Тогда вперед!..