Сыщик Бреннер

— Принцип работы я не знаю, да это мне и не нужно. А как работает, вы и сами уже проверили. Магазин не вытаскивается. Его там вообще нет. Стреляет чистой энергией, число зарядов неограниченно. В чистке и прочем уходе оружие не нуждается. Бери, что называется, и пользуйся!

— И все же…

— Бреннер, вы же не спрашиваете у инженеров, как работает переговорник или благодаря чему ездят мехвагены. Вы просто пользуетесь ими, и все! Вот и тут — стреляйте на здоровье!

Кстати, с переговорниками и мехвагенами Костас попал в самую точку. И в том и в другом случае, несмотря на различие устройств, было общее. А именно — генератор энергии, или энерготанк, как его еще называли, основа работы обоих устройств. В переговорниках они были совсем крошечные — размером с таблетку, в мехвагенах — массивнее, но главное — ни один человек, за исключением особо приближенных имперских инженеров, не знал принципов их работы. При попытке разобрать энерготанки или каким-то образом воздействовать на них те попросту взрывались, саморазрушаясь и разрушая все вокруг, так что этот секрет — главный секрет империи — оставался нераскрытым до сих пор.

Каждый энерготанк переговорника или мехвагена имел свой срок действия, обычно не превышающий года, а приобрести новый на замену можно было только в Руссо-Пруссии у представителей особой инженерной имперской службы. Именно это и принесло империи процветание, сделав ее самой преуспевающей страной на мировой политической карте, причем произошло это за весьма короткий срок. Ведь мехвагены, переговорники, да и другие современные устройства успешно продавались во всем мире, а энерготанки производили только мы.

Кстати, поговаривали, что кайзер-император планирует перемонтировать весь боевой флот, оснастив корабли особыми энерготанками, еще более мощными, чем использовались в мехвагенах. Да и не только флот! Велись разговоры и о новейших разработках сухопутных смертоносных систем, и о воздушном флоте. Случись такое — и кайзер-императорская армия станет сильнейшей в мире.

И сейчас, крутя в руках оружие, способное пробить кирпичную стену и запросто убить человека, я представлял, что случится, если такие «дыроколы» попадут на вооружение регулярной армии.

— Я оставлю его у себя, — уведомил я Костаса, тот лишь безразлично кивнул, а я сунул «дырокол» в карман.

Девушки отошли на десяток шагов от нас, выгуливая котенка. Самый подходящий момент, чтобы поговорить по душам.

— Послушайте, Константин Платонович, — негромко начал я, — это вы убили директора театра?

Вот тут великокняжеский сын наконец широко распахнул глаза и даже чуть привстал от волнения, но я жестом велел ему сесть обратно, чтобы не привлекать внимания близняшек. Незачем им слушать наши разговоры.

— Нет! Это не я! Клянусь!

— Но вы видели того, кто это сделал?

— Видел, — согласился Костас, его взгляд вновь потух, стал безразличным. — Это все она…

— Кто — она? — не сразу понял я.

— Белла, это она его убила.

— Может, не стоит наговаривать на несчастную девушку? — предложил я, прищурившись. Очень уж мне не нравились лгуны, пусть даже их дядя — сам кайзер-император. — Она не сумела бы ударить с такой силой, чтобы убить крепкого мужчину с одного удара. Это попросту невозможно.

Но Костас лишь пожал плечами, отвернувшись в сторону.

— Зачем мне врать вам, Бреннер?

— Вам виднее зачем. А вы знаете, что она носит ребенка? Вашего ребенка!

Он вздрогнул всем телом. А когда вновь посмотрел на меня, то опять, в который раз за этот долгий вечер, я увидел в его взгляде лишь глубочайшее отчаяние.

— Тем хуже для нее… и для меня. И уж точно — для ребенка.

Константин замолчал, вновь отвернувшись от меня, и большего я из него вытянуть не сумел.

XI Фора

Дальше все шло как по маслу. Мы еще с полчаса блуждали по подземным галереям, пока наконец не выбрались наружу. Дождь все не прекращался, но, к счастью, мы оказались недалеко от цели.

Я решил, что в данных обстоятельствах лучше всего и для сестер, и для Костаса будет укрыться в надежном убежище и переждать там. И одно такое убежище у меня на примете имелось.