Сыночек в награду. Подари мне любовь

А она смотрит на меня глазами затравленной лани. Не дождавшись реакции, выдыхает, на секунду прикрыв глаза, выставляет перед собой руку с трубкой. И внезапно… включает громкую связь.

Опускает телефон на стойке между нами. Ровно посередине. Чтобы я все слышал.

Напоминает мой жест в кабинете, когда позвонил Воскресенский. С моей стороны это был знак доверия. Со стороны Евы – даже больше! Важнее. Она открыта передо мной как никогда.

– Что ты хочешь? – всегда ласковый, тонкий голос сейчас отдает сталью. Ощущение, будто мое присутствие придало хрупкой фее сил.

– Ты пропустила повторный анализ ДНК. Не привезла… этого…

Морщусь, сжимаю ладони в кулаки. До белых костяшек. Которыми бы с удовольствием превратил морду Меркунова в фарш. Несмотря на то, что я привык решать проблемы иначе. В его случае – особый подход.

Готов для начала разбить телефон, но маленькая ладошка накрывает мою руку. Остываю мгновенно.

– У «этого» есть имя, – строго чеканит Ева, защищая своего сына. Моего… Нет, нашего. Так будет правильнее всего. – Владик болеет, мы перенесли время.

– Как болезнь может повлиять на результат? – мямлит пьяное существо.

– Болезнь может повлиять на ребенка, – тон становится уничтожающим. А пальчики на моей руке, наоборот, нежнее. Успокаивающе ведут вверх по предплечью. – Я не потащу сына в таком состоянии в клинику.

– Хочешь скрыть что-то? Ты просто лживая... – из динамика летят ругательства. – Подстроить результат? Учти, я тоже там буду. И прослежу, чтобы…

Поднимаю телефон, переключив его на обычную связь, и прижимаю трубку к уху.

Урод.

– Я тоже буду там и прослежу за тобой, Игорь, не сомневайся, – говорю так ровно, что сам удивляюсь собственной выдержке.

Впрочем, в этом заслуга Евы, которая обходит стойку и оказывается рядом со мной.

– Тимур?.. Викторович? – Меркунов меняет стиль беседы. – А вы почему отвечаете с ее телефона… Ночью, – соображает заторможенно. Могу поспорить, что слышу, как скрипят остатки его мозгов. – Моя жена у тебя, что ли? – резко переходит на «ты».

Ревность пробивается? Раньше надо было думать, кого теряет.

– Без пары подписей бывшая, – выплевываю зло. И отчаянно надеюсь, что Ева не передумает. – И пока они не будут поставлены в нужных местах, считай, что я представляю ее интересы вместо адвоката. Впредь звони на мой номер, Еву не беспокой. О дате и времени проведения теста тебя уведомит Воскресенский.

Замечаю, как глаза феи округляются от шока. И притягиваю ее к себе, обнимая за талию. Обезоруживаю скромную девушку, заставляю ее напрячься и упереться в мой торс руками.

Как такую вообще можно было заподозрить в измене? Тут не знаешь, как подступиться, чтобы по лицу от нее не получить. За невинный поцелуй горшком огреет – и не поморщится.

– Что? Кто? Какого… – то ли кашляет, то лает Меркунов.

– Такого, Игорь, такого, – ухмыляюсь, глядя на растерянную Еву. – Просрал ты свою жену. Теперь уже точно.

Грубо. Импульсивно. Но правда.

Отключаюсь.

Плевать. Маховик запущен.

Воскресенский на нашей стороне. Еву и сына я у Меркуновых заберу. А бизнес…

– Зря ты так, Меркуновы теперь тебе в бизнесе подлость какую-нибудь подстроят, – словно подслушав мои мысли, выдает Ева. Строго так, будто отчитывает. – Только начало дело налаживаться. И еще грант…

– Разберемся, – хмуро свожу брови. – А грант от тебя зависит, я не при чем, – подначиваю ее. Потому что верю.

– Я готовлюсь! – отзывается незамедлительно. Но следом опускает голову. – Извини, что тебе приходится решать мои проблемы. Надеюсь, все скоро закончится, и, наверное, мы переедем, чтобы не мешать тебе…

Небрежно брошенная фраза делает мне больно. Я будто прямо сейчас мчусь на полной скорости по мокрой трассе, и вот-вот из-за поворота вылетит грузовик. Если опять не справлюсь с управлением, он снесет нас на хрен. И я потеряю все. Шанс на вторую жизнь.

– Наши проблемы. И я надеюсь, что у нас все только начинается, – «прокрутив руль», не останавливаюсь.

Может, зря я так резко. Не хотел же давить и спешить. Сам ведь только недавно «вернулся в этот мир». Но приходится действовать быстро. Там один урод пьяный телефон Еве обрывает. У нее свой призрак прошлого, вполне осязаемый.

– Тимур, я… не совсем тебя понимаю, – чуть слышно произносит она.

Но не отстраняется. И глаз с меня не сводит.

Растерянная. Настороженная.

Нежная. И такая беззащитная.

– Все просто. Я оставляю вас с Владиком себе, Ева, – выпаливаю на одном выдохе. – Здесь, в этом доме. Рядом со мной. Навсегда. С первого дня я принял это решение, но отторгал его, потому что слабак, – признаюсь честно.

– Ты тоже пьян, да? – нервно усмехается.

– Наоборот, чувствую себя так, будто, наконец, протрезвел, – слегка улыбаюсь.

– Ох, Тимур. Мы с тобой оба потеряны сейчас, – характеризует мое состояние как нельзя лучше. – И можем наделать глупостей.

Правильная и честная – в этом вся Ева. Готова жертвовать собой, лишь бы не нарушить норм морали. И постоянно думает о чувствах других. Никогда таких принципиальных не встречал.