Сын звездного человека

Если он примет предложение Эрскина, он получит братство и тесные узы семейного клана и поедет строить новый городок, а, может быть, со временем и город, который будет их первым шагом назад к тому пути, который грехи Древних отняли у потомков. Это будет трудная жизнь, но по-своему интересная и такая же полная приключений — хотя он никогда не зайдет так далеко, как с Мэрфи.

Но был и третий путь. И он начинался с выбора, о котором он знал слишком хорошо. Когда он думал, что умирает, тогда, во время битвы, ноги ступили на него против его воли. Этот путь вел в разреженный холод горных вершин, в суровый холод наказания, боли и вечного упадка духа.

Поэтому, когда он поднял голову, он не посмел взглянуть ни на Эрскина, ни на Мэрфи, но поймал и задержал на себе непреклонный взгляд Ярла. Потом он спросил:

— Это правда, что я вне закона?

— Тебя три раза вызывали к Костру Совета.

Форс признал эту истину и принял ее. Но у него был еще один вопрос:

— Поскольку меня там не было, чтобы ответить, я имею право на отмену всего в шестимесячный срок?

— Имеешь.

Форс взялся за перевязь, которой к груди была привязана его правая рука. Были шансы, что ее вылечат и она снова станет такой же прямой и сильной. Целитель, исследовав рану, обещал ему это.

— Тогда, я думаю, — он почувствовал, что вынужден остановиться и подобрать слова, чтобы вновь овладеть своим голосом, — я отправлюсь в Айри и буду притязать на это право. Шесть месяцев еще не истекли…

Звездный капитан кивнул.

— Если ты сможешь ехать, через три дня ты будешь уже там и успеешь.

— Форс! — При этом возгласе Эрскина горец вздрогнул. Когда он повернул голову, голос его был все еще тверд.

— Именно ты сам, брат, был тем, кто однажды говорил о долге…

Рука Эрскина упала.

— Помни — мы братья, ты и я. Там, где находится мой очаг — там всегда есть место для тебя. — Он, не оглядываясь, отошел, и его поглотила толпа его соплеменников.

Мэрфи очнулся от задумчивости. Он пожал плечами. У него уже были другие планы, другие намерения. Но он задержался на некоторое время и сказал:

— Отныне, с этого часа, в моем табуне для тебя скачет конь и в моей палатке есть место и мясо для тебя. Ищи Знамя Рыжей Лисицы, когда тебе понадобится помощь, мой юный друг. — Его рука коротко отдала ему честь, потом он тоже зашагал прочь.

Форс повернулся к Звездному Капитану:

— Я поеду…

— Со мной. Мне тоже надо отчитаться перед племенем… мы будем идти вместе.

Было ли это хорошей новостью или наоборот? При иных обстоятельствах Форс не мог бы желать лучшего, чем путешествовать в обществе Звездного Капитана. Но теперь он был пленником Ярла. Он сидел, мрачно глядя на поле боя… Это только мелкая стычка, о которой Древние с их воздушными флотами и бронированными колоннами машин не стали бы и упоминать. И все же здесь произошла настоящая война, и из нее родилась идея. Наверное, эта идея окажется поворотным пунктом для всех людей на Земле. Им предстоит идти долгой и извилистой дорогой — по пути назад, к такому миру, каким его знали Древние. Может быть, даже сыновья сыновей тех, кто здесь сражался, не доживут до того, чтобы увидеть больше, чем слабые признаки начинающегося возрождения человечества. А может быть, грядущий мир будет лучшим миром?

Степняки и темнокожие были все еще подозрительны, все еще остерегались друг друга. Скоро эти племена на какое-то время расстанутся. Но, наверное, месяцев через шесть отряд степняков снова забредет на юг, навестит излучину реки и удивленными глазами увидит стоящие там хижины. И один всадник обменяет хорошо выделанную шкуру на глиняное блюдо или ожерелье из цветных бус, чтобы взять его с собой и подарить его своим женщинам. Потом придут другие, и со временем между племенами произойдут браки. А лет через пятьдесят это будет одна нация.

— Там будет единая нация, — Форс пригнулся в седле спокойной старой лошади, навязанной ему Мэрфи. Два дня прошли, но на утоптанной земле долго еще будут сохраняться шрамы боя.

Ярл бросил оценивающий взгляд на поле, которое они пересекали.

— И сколько лет пройдет, прежде чем произойдет такое чудо? — спросил он со своей обычной иронией.

— Пятьдесят… наверное, лет пятьдесят…

— Если ничего их не остановит… да… ты, может быть, прав.

— Ты думаешь о Чудище-мутанте?

Ярл пожал плечами.

— Я думаю, что он — предупреждение… могут быть и другие явления, являющиеся препятствием.

— Я — мутант. — Форс во второй раз сделал это горькое заявление. Он снова произнес его перед единственным человеком, которому не хотел об этом говорить.

Ярл не клюнул на это.

— Я подумывал, что мы все можем быть мутантами. Кто теперь может сказать, что мы той же породы, что и Древние? Я верю, что пришло время всем нам посмотреть этому в лицо. Но вот другой факт — Чудище. — И он обрушил на Форса град вопросов, пока тот не рассказал ему все, что увидел, пока был в плену у врага.