Сын Вождя

Его вдруг прорвало, и он произнес самую длинную фразу из сказанных вслух за последние сорок лет:

– Когда я был маленьким, мой папа на Святках всегда водил меня в цирк Чинизелли. – Дедушка, а кто тебе тогда больше нравился – звери или клоуны?

– А вот этого я, к сожалению, уже не помню.

Старушка вдруг непринужденно вступила в их разговор:

– Подумать только, я ведь тоже девочкой ходила в цирк Чинизелли! А где вы жили тогда в Петербурге?

– На Большой Морской.

– А знаете, мы с вами в прежние годы были почти соседями: до войны мы жили на Конногвардейском бульваре. Может быть, в детстве мы с вами в одно и то же время гуляли в Александровском саду!

Сын Вождя испугался собственной внезапной болтливости и, чтобы пресечь дальнейшие расспросы о детстве, быстро проговорил:

– Потом меня увезли в другой город, и я вернулся сюда только под старость.

– А я всю свою жизнь прожила в этом городе и блокаду тут пережила. Я коренная петербурженка!

Не зная, что на это ответить, но и не желая прекращать нечаянный разговор, который уже перестал его пугать и даже начинал нравиться, Сын Вождя потер коленку и пожаловался:

– Вот, ревматизм разыгрался… Погода дурная…

Старушка тему о болезнях охотно поддержала и в свою очередь посетовала, что ее донимает артрит.

– А впрочем, нам с вами грех жаловаться на свои недуги: много ли наших ровесников дожило до старческих болезней?

– Да, это верно, – согласился Сын Вождя.

– У нас ведь как, в нашем-то возрасте? Сегодня болит одно, завтра другое, а мы все скрипим и скрипим… Мой отец, врач-гомеопат, дожил до девяноста лет. Он практиковал почти до самой смерти, по крайней мере давал медицинские советы знакомым. И, бывало, он утешал своих престарелых пациентов такой шуткой: «Если вам за семьдесят и вы, проснувшись утром, почувствовали, что у вас ничего не болит, значит, одно из двух: либо вы уже умерли, либо вы еще не проснулись». И он был прав, мой батюшка, не правда ли?

– Совершенно с вами, то есть с ним, согласен.

– А вы знаете, что ревматизм можно лечить без врачей – одним массажем?

– Неужели?

– Да-да, одним только массажем! Причем этот массаж очень простой, его можно научиться делать самому.

– Это поразительно.

– А хотите, я вас научу? Я многих своих знакомых ему обучила, и массаж этот всем принес великое облегчение. Вы куда-нибудь спешите?

– Нет, я никуда не спешу, – с замиранием сердца, уже предчувствуя, что последует дальше, ответил Сын Вождя.

– Как раз следующая остановка – наша. Мы с Леночкой приглашаем вас в гости, и я вам преподам первый урок этого удивительного массажа. Вы не представляете, насколько вам сразу полегчает, вы просто другим человеком станете!

– Что вы! Это как-то неудобно…

– И не слушаю, и не слышу! Вздор какой – неудобно! Мы с вами уже не в том возрасте, чтобы бояться случайных знакомств. Леночка, приглашай дедушку – это же твой знакомый!

– Пойдемте к бабушке, дедушка! Мы будем пить чай с пирожками. Бабушка всегда печет пирожки, когда я прихожу к ней в гости. – Прошу вас, не отказывайтесь. Куда бы вы ни направлялись, зайти по дороге попить чайку совсем не вредно, особенно по такой-то погоде. К тому же – это Леночка угадала – с домашними пирожками.

Это было так неожиданно, так удивительно прекрасно, что он не успел испугаться и – принял приглашение.

Они вышли из трамвая, и Леночка подала одну руку в пестрой варежке бабушке, а другую – ему. Впервые в жизни он ощутил в своей руке руку ребенка и очень удивился тому, какая она маленькая. Так они и пошли по заметенной улице: старик, старушка и между ними – не разделяя, а соединяя их – маленькая девочка, трогательная в своей пушистой зимней неуклюжести.

Он одним ухом слушал старушку, рассказывавшую что-то об изменении маршрута троллейбуса, который прежде подвозил их почти до самого дома, а другим – Леночку, глубокомысленно рассуждавшую о разнице между зверьми в цирке и зверьми в зоопарке. Он их обеих слушал не очень внимательно, сам он в это время думал о том, что это нечаянное счастье могло быть его настоящей жизнью: вот так идет он, так – Марина, а посередине – их доченька или, учитывая его теперешний возраст, скорее внучка. Ни сына, ни внука он бы иметь не хотел. Мальчики – это совсем не хорошо! Ведь именно мальчики, вырастая, сочиняют политику, а потом из-за нее убивают и мучают других таких же мальчиков…

Они подошли к подъезду с высокой двустворчатой дверью.

– Вот здесь я и живу! – сказала старушка, и Сын Вождя успел быстро шагнуть вперед и предупредительно отворить дверь, пропуская в подъезд ее и Леночку. Надо же – не забыл!

По широкой гранитной лестнице, обветшавшей, но все еще красивой – с коваными чугунными перилами и высокими тройными окнами с полукруглой верхней фрамугой – они поднялись на второй этаж и остановились перед обитой черной клеенкой дверью. Старушка достала связку ключей, выбрала из них самый большой и открыла замок.

– Входите, прошу вас!

Она провела их по длинному коридору, остановилась возле одной из дверей и объявила:

– А вот здесь моя комната!