Сын цирка

Тяжелые времена наступили не только для Канадской службы этнической иммиграции, но и для китайцев. Компания «Лаки Сити Поултри» также закрылась. На углу улиц Крейвен и Джерард бывший ресторан под названием «Нирала», где работали специалисты индийской кухни, теперь называл себя «Хира Моти». Только знакомая реклама пива «Кингфишер» обещала, что, как и всегда, оно «наполнено внутренней силой». Плакат под названием «Мегастар» рекламировал прибытие Джитендра и Бали из группы «Пател Рэп» и сообщал, что на концерте выступит и Сапна Мукерджи.

— Я шел по этой улице, истекая кровью, — вспоминал Фа рук.

В витрине магазинов «Кала Кендор» и «Сонали» те же блондинки-манекены в сари выглядели столь же неуместно среди других манекенов, как и прежде. Доктор Дарувалла подумал о Нэнси.

Они прошли магазин «Сатьям», заявлявший о себе как о магазине «для всех членов семьи». Мужчины прочитали старое объявление о проводимом мисс Дивали соревновании, и пошли дальше без всякой цели, переходя с одной стороны улицы на другую. Фарук произносил названия встречавшихся им заведений. Универмаг «Кохинур», «Мадрас Дурбан», видеозал «Аполло», обещавший любые азиатские кинокартины, индийский театр, в котором сейчас демонстрировались тамильские кинофильмы. Рядом с «Чаатс Хат» Фарук объяснил Маку, что означает в объявлении «все виды чаатов». В ресторанчике «Бомбей Бел» они едва успели съесть индийское блюдо «алу тикки» и выпить пива «Тандерболт».

Перед тем, как возвратиться в госпиталь, друзья остановились на углу улицы Вудфилд у паяльной мастерской «Дж. С. Эддисон». Доктор Дарувалла искал великолепную медную ванну с орнаментированными кранами, с ручками в форме тигриных голов. Тигры рычали, ванна напоминала ему ту, в которой он мылся в доме на Ридж-роуд района Малабар-Хилл, когда был мальчишкой. Со времени своего последнего незапланированного визита в район «Маленькая Индия» он постоянно ее вспоминал. Ванну продали, и вместо нее Фарук увидел другую вещь, тоже с исключительно красивым орнаментом, тоже в викторианском стиле. Это была такая же раковина с кранами в виде слоновьих бивней, которая захватила воображение Рахула в дамской комнате клуба Дакуот. Затычка имела форму слоновьей головы, а вода лилась из крана, имеющего форму хобота. Фарук потрогал оба бивня, один предназначался для горячей, а другой — для холодной воды. Макфарлейн подумал, что это выглядит ужасно, однако Дарувалла, не задумываясь, купил раковину, поскольку она являлась продуктом английского воображения, хотя и была сделана в Индии.

— С ней связаны какие-то сентиментальные воспоминания? — поинтересовался Мак.

— Не совсем так, — ответил Фарук.

Доктор Дарувалла недоумевал, что ему делать с этой отвратительной штуковиной, и представлял, как отнесется к ней Джулия. С ненавистью.

— Те мужчины, которые привезли и бросили тебя здесь… — внезапно начал Мак.

— Что ты хочешь узнать о них? — спросил Фарук.

— Тебе не кажется, что они привозят сюда и других людей, как привезли тебя? — спросил Гордон.

— Все время кажется. Я себе это хорошо представляю, — ответил Дарувалла.

Мак подумал, что его друг выглядит смертельно уставшим, и сказал ему об этом.

— Разве я могу чувствовать, что ассимилировался? Что я канадец? — спросил Фарук друга.

Разумеется, если верить сообщениям газет, в обществе отмечалось растущее сопротивление процессу иммиграции. Демографы предсказывали «ответный удар расистов». Дарувалла полагал, что сопротивление иммиграции имело расистский характер. Он очень обостренно воспринимал фразу «видимые национальные меньшинства» и знал, что она не подразумевает ни немцев, ни итальянцев, ни португальцев, приехавших в Канаду в 50-е годы. До последнего десятилетия самую большую часть иммигрантов составляли выходцы из Англии.

Но потом многое изменилось. Новые иммигранты прибывали в Канаду из Гонконга, Китая и Индии. В Торонто почти сорок процентов населения являлись иммигрантами, что превышало миллион человек.

Макфарлейн переживал, видя, как подавлен Фарук.

— Поверь мне, Фарук, я знаю, каково тебе приходится. Вполне вероятно, убийцы, которые выбросили тебя в районе «Маленькая Индия», нападают и на других иммигрантов, однако я не представляю, чтобы они это делали все время, как ты говоришь, — утешал его Гордон.

— Ты знаешь, что говорил мне отец? — спросил Дарувалла.

— Наверное, это: «Иммигранты остаются иммигрантами всю свою жизнь»? — предположил Макфарлейн.

— А… я уже тебе говорил, — сказал Фарук.

— Так часто, что и не сосчитать. Видимо, у тебя это навязчивая идея и слова отца вертятся в голове постоянно, — пояснил Мак.

— Постоянно, — мрачно подтвердил Дарувалла. Макфарлейн был ему чутким другом, Фарук это очень ценил. Именно Мак убедил доктора Даруваллу в свободное время работать добровольцем в приюте для больных СПИДом в Торонто, где умер Дункан Фрейзер.

Дарувалла проработал в приюте уже более года. Вначале он подозревал, что привел его туда собственный интерес. Он поделился этими мыслями с Маком, а тот посоветовал Фаруку обсудить все с директором приюта.