Сын Тишайшего

Скорее всего, это грамотный образ. Ведь передо мной Дементий Минич Башмаков, долгое время проработавший в приказе Тайных дел и пользовавшийся доверием Алексея Михайловича. Кроме этого, сановник занимал немало иных постов, был даже послом в Польше. Мне до сих пор непонятна русская бюрократическая система, когда высших чиновников постоянно перекидывают в разные учреждения. Сегодня он дипломат, завтра полководец, а послезавтра — казначей. Глупость ведь несусветная. Человек должен заниматься делом, к которому имеет склонность. Говорить о профильном образовании сложно, так как в нынешней России нет университетов. Даже школы нормальные отсутствуют. Поэтому узнать получает домашнее образование, больше гуманитарное и общее. Здесь не готовят юристов или богословов, как в Европе.

Так вот, Башмаков оказался прирождённым сыщиком и даже ревизором. Именно ему поручили расследовать последствия Медного бунта. А ещё Дементий выявил немало мздоимцев, работая во Владимирском, Галицком, Малороссийском, Разрядном и Челобитном приказах. При этом взятки он не брал и интриги игнорировал. Может, потому и долго рос в чинах.

Я критиковал бояр за медлительность и неумение договориться. Однако Дементия Минича они убрали из Тайного приказа при первой возможности, проявив удивительное единодушие. Неужели они думают, что царь расстроился? Или не обратил на это внимание? Первое, что я сделал после увольнения думного дворянина — вызвал его в Коломенское, дабы предложить новую службу.

За день до приезда Башмаков получил мои записи о том, как я вижу будущую структуру МВД, а также разведки. Службу безопасности и личную охрану я буду формировать самостоятельно и никому не доверю. Но мне необходим консультант, а сегодняшний гость этой должности полностью соответствует. Да и его знания можно использовать при формировании других структур. Надо бы ещё с местной юстицией разобраться. Пока в России судят все кому не лень, от царя до воевод на местах. Это форменный бардак, но торопиться нельзя. Зачем мне новый орган, если он погрязнет в коррупции? Чиновничий аппарат и общество должны созреть до подобных изменений.

— Возьмёшься, Дементий Минич? — спрашиваю сыщика, глядя в его блёклые глаза.

— Отчего же нет? Можно попробовать, ведь некоторые твои затеи весьма занимательные, — тихо ответил гость, — Только вопросов у меня много, государь. Надо бы задать их тому, кто это всё придумал.

Усмехаюсь в ответ и указываю на стул.

— Садись, в ногах правды нет.

Вообще, перед царём принято стоять, и только бояре в Думе имеют право сидеть на специальных скамейках. Но я человек из другого времени, и предпочитаю проводить переговоры с нужными людьми иначе. Протокол никуда не денется, но он для официальных дел.

— Касаемо новых приказов, то это моя задумка. Можешь не сомневаться, — здесь невозмутимость Башмакова дала трещину, такого он не ожидал, — Есть у меня и более любопытные мысли. Только давай начнём с наиболее важных.

Делаю несколько глотков морса, с удовольствием задержав напиток во рту, насладившись его вкусом. Есть в этом времени и приятные моменты! Либо это реакция молодого тела, пошедшего на поправку? Не знаю, но я получаю несказанное удовольствие от новых вкусов.

— Я выделю усадьбу Воробьёво под создаваемую Розыскную избу, пока назовём ей так, — начинаю озвучивать план, — Вначале создадим небольшую дружину из пяти-семи десятков воинов. Часть из них уже действует, отлавливая изуверов, калечивших детей. В основном это воины из разрядных полков — Коломенского, Тамбовского, Тульского и засечной стражи. Посмотрим, как служивые справятся с заданием, и будем готовить их дальше. Мнится мне, что надо сразу разделить воев и дьяков. Первые станут заниматься силовыми делами, а вторые — вести следствие, собирать новости и пересекать различные козни. А вот насчёт разведки за границей, тебе решать. Думаю, давно пора открывать в соседних странах, пусть даже враждебных, постоянное посольство. Или торговые дворы, как получилось со шведами. Посла могут и изгнать. Но с купца, какой спрос? Вот и надо подобрать толковых людишек, которые будут постоянно жить среди басурман. Может, кто в иную веру согласится перейти ради того, чтобы втереться в доверие к врагам. Потом грехи ему отмолим.

Чую, здесь я дал маху и поторопился. Ибо Башмаков первый раз проявил столь яркие эмоции. Его глаза стали напоминать блюдца, но опытный чиновник быстро справился с волнением.