Сын соперника

Ланнел снова смог пошевелиться. Он наклонился и схватил мертвеца за руки. Чувствуя прилив злости, киданец подволок труп к краю обрыва и столкнул вниз. До дна путь неблизкий: когда тело ударилось о землю, послышался лишь легкий хруст.

Тори стоял неподвижно. Теперь он — убийца…

Молодой человек попытался вытереть руки о штаны, но сильная дрожь мешала ему. Пришлось с силой прижать их к бедрам.

Дождавшись, когда непослушное тело немного успокоится, киданец выбрался на главную дорогу и снова исчез в темноте.

Глава 10

Вторая попытка посла Авенела Кенди выказать свое уважение императрице Лерене в отсутствие кого-либо из ривальдийского Комитета безопасности закончилась ничем. У входа в аудиенц-зал он был остановлен двумя охранниками и услужливым клерком.

— Ее величества нет в резиденции, — невнятно пробурчал клерк. — Возможно, вы должны были договориться о встрече заранее.

Кенди захотелось врезать ему по носу. Он никогда не относился к людям свысока и ждал, что ему ответят тем же.

— У меня назначено. На сегодня. На сейчас. Здесь, в аудиенц-зале.

Брови клерка медленно поползли на лоб.

— Да?… — Он развернул свиток, который держал в правой руке. — Ах, действительно… Я полагаю, вы не получили ответа императрицы.

Авенел не собирался сдаваться так быстро.

— Если бы ответ был отослан, то, уверяю вас, я бы непременно получил его.

До клерка начал доходить смысл его слов.

— Не знаю, чем могу помочь…

— Проверьте, — резко бросил посол. — Кто-то же во дворце должен знать, что здесь происходит!

— Будьте так любезны, подождите минуточку, — сухо произнес чиновник и испарился.

Авенел почувствовал себя крайне влиятельным человеком. От этой мысли на душе полегчало, и он даже начал насвистывать себе под нос какую-то мелодию. Слуга, с которым он явился на прием, тупо разглядывал свои ботинки. Стражники, как и раньше, смотрели куда-то вдаль. Окружавшие Кенди чиновники различных рангов постоянно сновали туда-сюда. Какой-то стряпчий высунул голову из-за двери, окинул Авенела изучающим взглядом и юркнул обратно. Именно этот человек в скором времени рискнул выйти к посланнику и очень низко поклонился ему.

— Ваша светлость, я — глава отдела переписки при дворе императрицы…

— Очень рад, — ответил Кенди. — Другой служащий сказал, что я должен был получить ответ ее величества. Касательно встречи. Сегодня. Сейчас.

Клерк откашлялся и вынул из папки какой-то конверт с причудливыми золотыми узорами и переплетениями.

— Это и есть ответ. Я очень извиняюсь за задержку в доставке, но все наши дела… скажем так, не совсем в порядке в последнее время.

Авенелу с трудом удалось подавить любопытство. Он взял конверт и достал из него письмо. Служащий собрался уходить, но Кенди окликнул его, не отрывая глаз от письма:

— Подождите, пожалуйста. Может быть, будет ответ.

Ему потребовалось прочесть сообщение императрицы дважды.

— Птичник герцогини Юнары?… — удивился посол.

Чиновник непонимающе посмотрел на Кенди.

— Птичник, ваша светлость?…

— Здесь написано, что я должен предстать перед императрицей Лереной в замке герцогини Юнары, точнее, в птичнике.

Авенел сложил письмо, сунул его обратно в конверт и спрятал его под плащ.

Повернувшись к чиновнику, посол спросил:

— Что здесь происходит? Неужели императрица весь двор держит в птичьей клетке?

Тот как-то судорожно сглотнул.

— Я не уверен, что могу объяснить сложившуюся ситуацию… Вероятно, лучше будет, если ваша светлость отправится в замок герцогини и там все выяснит. — Он огляделся по сторонам. — Вы без паланкина?

— Я наслаждался пешей прогулкой, — коротко сказал Авенел.

— Я распоряжусь, чтобы вам его приготовили. Уверен, вы не хотите опоздать.

— Я все равно опоздал… — начал было посол, но служащего уже и след простыл.

* * *

У Лерены осталась только одна собака, все другие погибли. Птичник не смог ужиться с ними. Выживший пес был самым низкорослым из своры, и императрица раздумывала над тем, имел ли размер в данном случае какое-либо значение. Птицы здесь ни при чем, она была уверена в этом. На собак никто не нападал, ее любимцы просто…

Они просто не смогли приспособиться, сказала себе Лерена.

Собаки прятались и скулили с первого дня пребывания в птичнике. Императрица переживала, что с ними будет много возни, что они будут гонять птиц по вольеру, но вместо этого псы лежали на земле, уткнув морды в траву, и отказывались от еды.

Лерена внимательно посмотрела на окружавших ее чиновников и членов своей семьи и поняла, что некоторые из них тоже плохо приживаются в птичнике. Люди выглядели бледными, тощими и осунувшимися, словно только начали ходить после страшной болезни.

Возможно, проблема с собаками и родственниками заключалась в том, что Сефид не мог с ними сладить. Эта мысль развеселила императрицу.

Было крайне тяжело думать о чем-либо, кроме настоящего. Птичник — маленький самодостаточный мирок. Здесь всегда тепло. Птицы походили на ее мысли — всегда яркие, прекрасные и полные сил. И здесь Сефид казался полнее.