Сын соперника

Тем не менее, сойдя на берег, Авьер отметил про себя, что настроение у жителей чуть ли не праздничное. Он очень удивился, когда увидел, кто вышел его встречать. Полома Мальвара, всенародно избранный префект Кидана; Гэлис Валера, всенародно избранный стратег Кидана; Эриот Флитвуд, назначенная советником префекта по делам объединения; Кадберн Акскевлерен, назначенный комендантом Цитадели, и странный долговязый мужчина, представленный как Ланнел Тори, лейтенант киданского народного ополчения, находящийся на испытательном сроке.

Впрочем, больше всего Авьер удивился известию, что во время отсутствия его назначили командором киданского военно-морского флота, состоящего из одной шхуны, четырех кораблей, ранее перевозивших зерно, и примерно дюжины лодок, используемых для паромного сообщения между островами.

Безусловно, он был польщен. «Командор» звучит гораздо лучше, чем просто «капитан». Интересно, а означает ли это еще один шеврон?..

– Я признателен за честь, которой вы меня удостоили, – обратился он к Поломе как к главе города.

Другие отступили на шаг назад. Авьер пристально посмотрел на префекта и заметил в нем разительные перемены: Мальвара стал более уверен в себе, чем прежде, и, пожалуй, погрустнел. Но улыбка и рукопожатие, предложенные Авьеру, оказались самыми искренними и трогательными.

Командор прокашлялся и сказал:

– Надеюсь, что мои новости также интересны и значительны.

* * *

Все собрались в доме Поломы.

Как только на столах появились кушанья и напитки, Авьер быстро изложил все, что ему удалось разведать в Хамилае.

– … Мне говорили, что однажды весенней ночью Сефид разгулялся так, что в Омеральте и за сотни миль вокруг все металлические предметы светились голубым пламенем. На следующее утро в империи не осталось ни одного Избранного… – Авьер бросил быстрый взгляд на Кадберна и отвел глаза. – В это трудно поверить. Я так и сказал. В ответ меня обозвали дураком. Тогда я спросил, когда это произошло. И выходит, что все случилось примерно в то же самое время, когда погиб принц Мэддин…

Ошарашенные известием слушатели молчали. Кадберн резко поднялся и зашагал по комнате.

– Сначала мы думали, что это сделал Намойя Кевлерен… – начала Гэлис, но тут же умолкла.

Кадберн подошел к ней сзади и положил руки на плечи.

– Что это он убил принца и грамматиста Китайру Альбин?.. Еще до вашего прибытия, капитан, мы выяснили, что Намойя ни при чем. Хотя до сих пор происшедшее остается загадкой. – Кадберн слегка улыбнулся. – Прошу прощения, командор…

– Это не самое поразительное, – медленно проговорил Авьер. – Не только каждый Избранный в империи погиб, но и герцогиня Юнара тоже.

Повисла гробовая тишина. Юнару считали одним из самых могучих магов, появившихся за несколько последних поколений Кевлеренов. Может быть, даже самым могучим.

– Не могу поверить, – воскликнул Гош. – Не обижайтесь, командор, но… что же могло убить Юнару?

– Вообще-то ты хотел спросить, кто мог убить Юнару? – уточнила Гэлис.

Авьер пожал плечами.

– Слухи ходят разные, но никто ничего не знает наверняка. Единственное, что можно утверждать с полной уверенностью, – события той ночи никак не затронули Лерену, хотя ее Избранная погибла вместе с остальными.

Гэлис и Кадберн переглянулись.

– Лерена? – переспросил Кадберн. – Императрица?.. Но у нее никогда не было способности к Сефиду.

– Как я понял, теперь к ней относятся так же, как раньше относились к герцогине Юнаре. Народ боится ее.

– Но ей… ей ведь нравился Мэддин, – вырвалось у Кадберна.

– Юнара однажды попыталась убить Мэддина, хотя герцогиня думала, что любит его, – сказала Гэлис. – Тогда что же можно сказать о возможностях императрицы?.. – Все затихли. После паузы девушка продолжила: – Это надо обдумать. Дела в Хамилае обстоят не так, как предполагалось. Многое из того, во что мы верили, оказалось неправдой. Мне кажется, Хамилай пережил настоящую революцию. Мир изменился по обе стороны Бушующего моря.

* * *

Перед Поломой Мальварой стояли Велан Лаймок и Квенион Акскевлерен. Рядом с префектом Избранная Намойи увидела белокурую женщину, в которой узнала командира ополченцев на Длинном мосту, сумевших так яростно противостоять ее господину.

– У вас есть выбор, – произнес Полома.

– Это радует, – сухо сказал Велан.

В плену с ним и Квенион обращались достаточно хорошо, если учитывать, что они возглавляли армию завоевателей. Но простые киданцы не выказали ни доброты, ни душевной щедрости, вся забота о пленных сводилась к регулярной кормежке. Лаймок не ожидал, что в ближайшем будущем что-то кардинально изменится.

– По правде сказать, выбор у каждого из вас свой, – сказал Полома, не обратив внимания на Велана. – Ты, Квенион Акскевлерен, свободна. Выбирай: или оставайся здесь, если пожелаешь, или уезжай, куда захочешь.

– Но ведь я была Избранной самого заклятого врага Кидана…

– Мы запомним тебя как человека, уничтожившего самого заклятого врага Кидана, – сказала белокурая женщина. – Ты заслужила свободу.