Сын соперника

– Все равно для осады нужно больше, – возразил Избранный. – По крайней мере три к одному. А лучше – пять к одному… Большинство солдат противника – зеленые новобранцы.

– Как и наше ополчение, – заметил префект. – А нам необходимо защищать три острова.

– Два. Кайнед не в счет.

– Не согласен. Можно представить, какой удар по боевому духу киданцев нанесет захват целой трети территории города…

– Значит, мы его отобьем, – пожал плечами Кадберн.

– Думаю, преимущество врага в том, что он свободен в выборе направления атаки.

– А преимущество защитников в том, что они могут решать, куда перебросить силы.

– Следует учесть, что мы защищаем не цельный кусок материка, а три острова, поэтому переброска войск для нас такое же сложное дело, как и для неприятеля.

Кадберн отвел взгляд. Все, что говорит Полома, – чистая правда. Но у Избранного имелась необъяснимая, подсознательная уверенность в победе киданцев. Он не верил, что город падет к ногам Намойи Кевлерена. Такие люди, как Полома Мальвара, Гэлис Валера и полковник Гош Линседд, не допустят этого.

– Никто не отнимет у меня Цитадель, – торжественно пообещал Кадберн.

* * *

– Вероятно, крокодилы могут стать для нас проблемой, – сказала Квенион.

Намойя рассеянно кивнул, пытаясь побороть вялость.

Он смотрел на Киданский залив, который оказался гораздо больше, чем ожидал принц. С тех пор как Намойя покинул Кидан, воды здесь явно прибавилось. А когда он в свое время изучал карты, то на них габариты залива не превышали размеров мелкой монетки.

– Интересно, наши суда достаточно прочны? – задумчиво спросил принц.

– Прошу прощения, ваше величество?..

Намойя указал на залив.

– Сумеют ли они переплыть его?

– Солдаты говорят, что единственной проблемой могут стать крокодилы, обитающие на том берегу.

– Крокодилы?.. Да, в болотах. Они, знаешь ли, иногда очень большие.

– Да, – беспокойно ответила девушка. – Я знаю.

Намойя коснулся рукой своих губ.

– Разумеется, знаешь. Ты была со мной в Кидане. Ерунда. Чтобы решить эту проблему, стоит посадить по бортам пару солдат с огнестрелами.

– Простите, ваше величество. Возможно, лучше – с копьями? Громкая стрельба может сорвать неожиданную атаку. К тому же нет уверенности, что чудовищам повредят пули. У них ведь такая толстая кожа. А копьями можно если не ранить, то хотя бы оттолкнуть крокодилов.

Намойя покивал.

– Очень хорошо. Да. Остановимся на этом.

Квенион собралась уходить, но замешкалась.

– Ваше величество, как вы себя чувствуете? Вы чем-то расстроены?..

Какая ерунда, подумал принц. Всегда надеюсь, что все сложится лучше, чем можно представить. Я до смешного самоуверен. Вечно думаю, будто мир создан только для меня…

– Вы точно не заболели? – настаивала Квенион.

Намойя потер пальцами виски. Ему показалось, что череп уже не может вмещать его мозг.

Я разочарован киданцами, их неблагодарностью по отношению ко мне и моим людям. Я разочарован военными, которые свергли мою семью в Беферене. Я разочарован своей Избранной, обманным путем заставившей меня принести в жертву невинного человека.

А ведь я был предан киданцам, хотя они и не знали об этом. Я гордился военными до революции, хотя они тоже этого не знали. И я любил Квенион, а она это знала.

И я все еще люблю ее.

Так вот в чем проблема!

Его вялость почти улетучилась.

Да, я все еще люблю Квенион.

* * *

Интересно, что это вообще такое – любовь, подумал Чиерма, стараясь мыслить так, чтобы Энглей его не услышала. Он все равно ей больше не верил.

Бывший губернатор пытался занять себя хоть чем-то, но память постоянно возвращалась к бойне, в которой погибла последняя надежда ривальдийцев на спасение. Перед глазами вставали ужасные картины: обуглившиеся останки солдат и лошадей, сваленные в медленно тлеющие груды…

Так любил ли я ее по-настоящему? Доверие – часть любви?..

– Можно доверять и тому, кого не любишь, – сказала Энглей.

– Я надеялся, что ты не подслушиваешь.

– Но ты ведь буквально кричал об этом, – заявила Энглей.

Она стояла рядом с Чиермой, глядя на Беферен. Экс-губернатор ожидал увидеть город таким же, как в тот день, когда последний раз был здесь, то есть закрытым со всех сторон облаками, мрачным и гнетущим. Вместо этого в небе ярко светило солнце. Беферен сейчас был похож на мечту.

– Если город переживет следующие пару дней, – сказала Энглей, – то, возможно, она предоставит тебе апартаменты неподалеку от дворца.

– Мы говорим о Лерене?

– Она будет правительницей Беферена.