Сын Солнца

Так что к моменту возвращения китонцев ситуация в этих местах напоминала разворошенный улей. Собрав своих воинов, вожди племен намерились выступить против чужаков чтобы уничтожить их самих и их мерзкое для глаза любого нормального человека поселения. Вот только быстро выяснилось, что сделать это будет не так-то просто. Собравшиеся вожди никак не могли определиться, кто будет командовать предстоящим походом (ну кто захочет делиться славой с другим?) и как будут делить доставшиеся трофеи (к которым относили, прежде всего, железное оружие, “чудищ”, на которых ездили некоторые чужаки, и их женщины). Аргументами в споре при этом являлись как количество воинов в племени или число голов, срубленное их вождем, или, например, могущество их шамана, так и мордобои, а то и поединки между спорщиками. Причем, что больше всего удивило китонцев, непосредственно военным вопросам при этом внимания не уделялось никакого. Все изначально были уверены в победе — ведь во вражеском поселение найдется хорошо если полтысячи воинов!

Но, так или иначе, в конечном счете большинство вопросов было таки решено. И хотя создать в полной мере единое командование так и не удалось — “армию” возглавил “совет” из нескольких наиболее уважаемых вождей, — почти десятитысячное войско выступило против врага. Хотя “выступило” — это было, по инкским меркам, громко сказано. В получившемся войске не было ни дисциплины, ни единой организации — просто толпы, в большинстве своем, плохо вооруженных дикарей шли через джунгли. Воины различных племен при этом держались сами по себе — более того, иногда между ними даже происходили столкновения. Что поделаешь — старая вражда… Глядя на все это, командир китонцев мысленно усмехнулся — будь у него в распоряжение хоть пара тысяч инкских солдат и происходи дело в горах — ему б ничего не стоило разогнать все это жалкое воинство. Так что рассчитывать на победу тут явно не стоило. Разве что удастся положить всех врагов из засады, ну так ему до этого дела и не было. Нужно было лишь посмотреть, на что способы белокожие чужаки, да при возможности б захватить образцы их оружия… А для этого было достаточно оказаться в стороне от развернувшегося побоища…

* * *

(Мексика, Чьяпас. Январь 1529 года)

Садясь на плот, Льюкюлья Майю был доволен. Как же все-таки надоели эти майя с их дурацкими порядками! Все у них не как у людей! Но наконец-то ему удалось вырваться из этой страны, и уже совсем скоро он окажется в родной Тауантинсуйу… С собой Льюкюлья Майю вез кипу с посланием для Сапа Инки, какое-то странное письмо, переданное для него же служившим майя белокожим чужаком письмо на странном материале, несколько голов разводимой майя птицы и ульев, а также нескольких выкупленных рабов, кого они с дядей посчитали ценными специалистами. Среди них были архитекторы, мастера, производившие бумагу или работавшие с птичьими перьями и… обычные крестьяне. Зачем, спросите, нужны были они, ведь в Тауантинсуйу есть много своих? Ну так ведь нужны люди, кто научит инкских льактайок руна[55], как разводить завезенных животных. Кроме того, инки хорошо разбирались в ведение сельского хозяйства в горах и на прибрежных равнинах, но вот как организовать его в джунглях практически не имели представления. Потому большинство подвластных Сыну Солнца лесных племен с трудом могли обеспечить даже собственное пропитание, а уж о какой-то сдаче продовольствия на нужды государства и храмов не было и речи. Самим бы с голоду не помереть! И тут опыт майя мог показаться очень даже ценным… Больше всего во всем этом майя смущало то, что они везут в Тауантинсуйу людей из хоть, казалось бы, и достаточно развитой страны, но при этом абсолютных дикарей, поклоняющихся каким-то жутким кровожадным богам и практически не соблюдающих заповеди истинных богов, но ведь, как говорят старики, не так давно такое было и на землях значительной части Анд? Так что не стоит морочить голову на эту тему. А так как делать все равно было нечего — Льюкюлья Майю как-то незаметно для себя вдруг снова погрузился в воспоминания событий последних месяцев…

А, надо сказать, сделано за это время было не так уж и мало. Самым простым занятием, как и ожидалось, стало научить нескольких солдат майя стрельбе из “громовой трубы”. После нескольких пробных стрельб инкский артиллерист отобрал себе нескольких солдат, кто не побоялся “исторгавшего гром и молнии чудовища” — и вскоре они уже вполне успешно могли стрелять из “громовой трубы” — к огромной радости командовавшего чектамальскими войсками белокожего чужака. Тут, правда, выяснилось, что пороха было не так уж и много, и селитру для него можно было завезти лишь из Тауантинсуйу. Но тут внезапно подкинул идею белокожий чужак, сказав, что в его стране ее получают из навоза — вот только, к сожалению, точно не знал, как это делается. Тем не менее, вскоре, согнав рабов, чектамальцы принялись сооружать какие-то мерзко воняющие ямы, называемые селитряницами. “Ну да пусть стараются”, - мысленно усмехнулся тогда Льюкюлья Майю.