Сын Солнца

— Я счастлива, что вы остались в живых, и я хочу, чтобы вы стали фараоном. — Это мнение моей матери или ваше?

— У меня нет привычки лгать. Позвольте мне идти.

— Это слово, слово более драгоценное, чем зеленый камень, оно действительно у вас есть, Нефертари! Подарите ли вы мне счастье услышать его?

Девушка поклонилась.

— Я ваша покорная слуга, соправитель Египта.

— Нефертари!

Она выпрямилась и гордо взглянула на него. Она была ослепительна в своем благородстве.

— Царица ждет меня для утренней беседы — опоздание было бы большим грехом.

Рамзес взял ее за руки.

— Что я должен сделать, чтобы ты согласилась стать моей супругой?

— Попросить меня об этом, — ответила она нежным голосом.

Глава 47

Сети начал одиннадцатый год своего царствования с того, что принес жертвы гигантскому сфинксу в Гизэ, сторожу плоскогорья, на котором были выстроены пирамиды фараонов Хеопса, Хефрена, Микерина. Благодаря его бдительности, ни один посвященный не мог проникнуть на эту священную территорию, источник энергии для целой страны.

Рамзес в качестве соправителя был рядом с отцом в маленьком храме, воздвигнутом перед огромной статуей, изображающей сидящего льва с головой фараона, чьи глаза были устремлены в небо. Скульпторы воздвигли стену, на которой был изображен Сети, убивающий быка, животного бога Сета. Сражаясь против темных сил, которые воплощал этот обитатель пустыни, Фараон выполнял свою главную обязанность, символизируемую этой охотой: установить порядок на месте хаоса.

Место произвело огромное впечатление на Рамзеса. Сила, от него исходящая, отпечаталась в каждой клетке его существа. После уюта и спокойствия Абидоса, Гизэ со всей очевидностью утверждал присутствие Ка, этой невидимой и вездесущей силы, которая в царстве животных избрала для своего воплощения дикого быка. Здесь все было неизменно: пирамиды насмехались над временем.

— Я снова встретил его возле Нила, — признался Рамзес, — мы были с ним один на один, и он смотрел на меня пристально, как и в первый раз.

— Ты хотел отказаться от должности соправителя и от будущего царствования, — сказал Сети, — а он помешал тебе.

Отец читал его мысли. Может быть, Сети перевоплотился в дикого быка, чтобы поставить сына перед его обязанностями?

— Я принял другое решение.

— Мы с матерью одобряем его.

Юноше хотелось подпрыгнуть от радости, но торжественность обстановки помешала ему. Сможет ли он когда-нибудь стать таким проницательным, как Сети?

— Я не проник во все секреты Абидоса, но это длительное уединение научило меня, что в самом сердце жизни — тайна.

— Почаще возвращайся туда и следи за этим храмом. Совершение мистерий Осириса — один из главных ключей к равновесию страны.

Рамзес никогда не видел Амени в таком возбуждении.

— Я все узнал, я выяснил, кто он! Это невероятно, но нет больше никаких сомнений… Смотри, смотри же!

Юный писец, обычно такой аккуратный, сидел среди настоящей свалки из папируса, деревянных табличек и обломков известняка. Он в который раз проверил все документы, скопившиеся за несколько месяцев, прежде чем сделать окончательное заключение.

— Это именно он, — заявил Амени, — и это его почерк! И мне даже удалось найти его связь с возничим, который служил у него, а значит, и с конюхом! Ты осознаешь это, Рамзес? Вор и преступник — вот он кто! Почему он так поступил?

Соправитель сначала не поверил, но потом пришлось признать очевидное. Амени проделал огромную работу, не оставалось никаких сомнений.

— Я спрошу об этом у него самого.

Долент, старшая сестра Рамзеса и ее муж Сари, с каждым днем все больше толстевший, кормили экзотических рыбок, резвившихся в бассейне посреди их поместья. Долент была в плохом настроении: жара утомляла ее, и к тому же ей никак не удавалось вылечить свою жирную кожу. Она подумала, что надо будет сменить врача и мази.

Слуги объявил о приходе Рамзеса.

— Наконец-то ты почтил нас своим визитом! — воскликнула Долент, целуя брата. — Ты знаешь, при дворе считали, что тебя сделали затворником в Абидосе.

— Двор часто ошибается, но не он управляет страной.

Серьезность тона поразила супругов: Сын Фараона изменился. Это говорил не подросток, а соправитель Египта.

— Ты, наконец, дашь моему мужу назначение главного приказчика амбаров?

— Тебе лучше оставить нас наедине, дорогая сестра.

Долент оскорбилась.

— У моего мужа нет от меня тайн.

— Ты уверена в этом?

— Уверена!

Обычная веселость Сари исчезла: на лице бывшего наставника отразилось напряжение и смятение.

— Узнаете ли вы этот почерк?

Рамзес показал ему письмо, которое вызвало отъезд Сети с сыном в карьеры Ассуана.

Ни Сари, ни его супруга ничего не ответили.

— Это письмо с поддельной подписью, но почерк вполне узнаваем: это твой почерк, Сари. Сравнение с другими документами убедительно это доказывает.

— Это подделка, подлог…