Сын Солнца

– Вообще меня очень беспокоит где я нахожусь и что со мной произошло. Я умер или же заново родился? Если я переродился на нашей грешной земле, то почему я не младенец? А если я не Земле, то где я? Может это Ад или Рай? И кто вы все? Ангелы или же бесы? Возможно, ход моих мыслей может показаться абсурдным. Но меня настораживает ваша одинаковость. Среди вас нет стариков, все примерно одного возраста, роста, телосложения… Даже одежда! Вы в курсе вообще, что существуют и другие цвета кроме белого и голубого?

Мы уставились друг на друга, словно играя в «кто первый моргнёт». Но после непродолжительной паузы мой собеседник невозмутимо взял инициативу в свои руки.

– Трудно будет с тобой. Но я, впрочем, и не ожидал, что будет легко. Твои мысли не кажутся мне абсурдными, но они слишком сумбурны. Поэтому позволь мне конструировать наш диалог. Начнём! Меня зовут Лука. А тебя, если мы правильно всё поняли, Аркаим.

В ответ я лишь утвердительно кивнул головой. Он говорил чётко и уверенно, создавая впечатление умного и рассудительного человека. Несмотря на то, что мы находились в огромном помещении, где находилось множество всяческой аппаратуры и с десяток работников, Лука вёл себя так будто мы с ним сидим тет-а-тет у него в кабинете за чашечкой чая. Правда, никто из сотрудников нас ни разу не потревожил, все были поглощены своими делами.

– Да, ты родился заново. Думаю, вполне можно и так сказать. Но только родился в своём прежнем теле. Воскрес. А если говорить правильно, то мы нашли тебя, спасли и вернули к жизни. Правда ты не на Земле, но и не в Раю. Хотя ты, безусловно, побывал в каком-то ином измерении не доступном нам, поэтому не удивительны твои рассуждения об ангелах и бесах. Может ты даже встречался с другими существами… Ты можешь рассказать о том что было? О других мирах и измерениях?

– Боюсь, что нет. Я и об этом мире то ничего не знаю…

Естественно я солгал и Лука это, несомненно, понял. Но иногда лучше промолчать, чем стать объектом всяческих исследований психотерапевтов или ещё кого-нибудь. Намного безопаснее казаться нормальным обычным дебилом, чем умным психом.

– Говорят, что сон это микросмерть. А ты, можно сказать, пережил макросон. Мне очень интересно узнать о твоих так скажем «снах» за триста лет спячки. Но, видимо, ты пока не готов ещё об этом говорить.

– Что за бред? Какие триста лет спячки?

Теперь он сбил меня с толку. Только я понадеялся получить ответы, как ещё больше запутался.

– Что ты помнишь про экспедицию на Марс?

Ещё один сбивающий с толку вопрос! Я всё помню про экспедицию на Марс, но не знаю что ему можно рассказывать, я ведь даже понятия не имею с кем говорю.

– А что конкретно интересует? – я старался не подавать виду, что сбит с толку и говорил как можно увереннее.

– Перед полётом тебя и всю вашу группу поместили в криогенные камеры. Помнишь?

Лука продолжал говорить невозмутимо. Как будто он уже знает ответы на все свои вопросы, а я должен их лишь озвучить.

– Помню и что дальше?

– А дальше «Пилигримм-4» не долетев до Марса столкнулся с неизвестным космическим телом и был уничтожен. Я думаю причина в отказе приборов наведения, иначе такой корабль как «Пилигримм» легко ушёл бы от столкновения. Но не в этом суть. До сих пор считалось, что выживших просто не может быть, обломки корабля были найдены вблизи орбиты Марса. Как выяснилась теперь, экипажу удалось перед столкновением спасти пассажиров. Капсула с криогенными камерами была выброшена и каким-то образом достигла Фобоса, одного из спутников Марса. На орбите Фобоса нет искусственных спутников, а с Марса можно наблюдать лишь одну его сторону. Поэтому не удивительно, что капсулу с пассажирами не удалось тогда обнаружить, проще было предположить, что она тоже была уничтожена при столкновении. Но вот спустя 331 земных лет во время научно-исследовательских работ на Фобосе нашими учёными случайно была обнаружена капсула с криокамерами. По записям было 220 криокамер, мы нашли только 211. Большая часть камер пришла в непригодность, да и нам многих из оставшихся не удалось спасти. В итоге было спасено семь камер, но лишь четверо замороженных подавали надежды и были доставлены сюда. Одного мы потеряли уже на следующий день, и вас осталось трое. Но двое до сих пор не приходят в сознание, и нет оснований полагать, что с ними что-то получится. Так что ты наша единственная надежда.

Тут он замолчал и уставился на меня задумчивым глубоким взглядом. Казалось, сейчас он смотрит сквозь меня и видит где-то там свои мысли. Рассказ Луки поверг меня в шок. Всё это время я слушал его подобно первокурснику на своей первой лекции, который жадно внимает каждое слово умного красноречивого профессора. Но сейчас, когда он замолчал, я чувствовал, что должен что-то сказать, но мысли никак не обретали форму слов.

– Надежда на что? – наконец выдавил я из себя.

– Видимо, на светлое будущее – Лука резко перевёл взгляд из ниоткуда на меня и как-то натяжно и неестественно улыбнулся.