Сын Снежной странницы

Оглянувшись, Джесса нигде не увидела долговязого торговца. Спрятав лицо в ладонях, она задумалась. Она обещала ждать и сдержит своё обещание, и всё же она понимала, что другого шанса им с Торкилом больше не представится. Теперь с каждым днём Трасирсхолл будет всё ближе. Однако в глазах торговца было что-то такое, от чего становилось спокойнее на душе, какая-то искорка уверенности и — да, смеха. Он смеялся над ней. Но почему? Потому что знал что-то такое, чего не знала она.

Глава шестая

У ладъи — быстрота, у щита — оборона…

Вечером налетел шторм. Сверху сыпался ледяной дождь, и его капли, словно маленькие сверкающие копья, вонзались в глаза и лицо. Джесса промокла насквозь, несмотря на то что они с Торкилом сидели на дне корабля, укрывшись парусиной. Когда скопившаяся вода стала доставать до щиколоток, им пришлось взяться за вёдра и вычерпывать её за борт. Корабль то взлетал вверх, то падал вниз, проваливаясь в огромные водяные ямы, борясь с волнами. Сквозь дождь и град Джесса едва различала гребцов, вцепившихся в вёсла, или Хельги, который, наполовину свесившись за борт, обдаваемый брызгами, кричал на гребцов, если корабль слишком близко подходил к скалам. Над головой нависали свинцово-серые камни, корабль трещал, с трудом продвигаясь вперёд, мачта и обшивка скрипели от напряжения. Измученная, окоченевшая Джесса молча черпала и черпала воду. Время перестало существовать; ей казалось, что она занимается этим уже целую вечность. От холода ныло всё тело, мир вокруг поднимался, опускался и кружился вместе с ней.

С наступлением сумерек капли дождя превратились в лёд, который приходилось отскребать ножом и выбрасывать за борт. Один раз Хельги издал предостерегающий крик; рулевой изо всех сил навалился на руль, и корабль, скрежеща днищем о гальку, плавно проскочил мель и вновь нырнул в водяную пропасть. С трудом распрямившись, Джесса увидела, что они миновали мыс; теперь дождь извергался с неба уже потоками.

Стало совсем темно. Щиты, багаж, бочонки с пивом были сброшены в чёрную пустоту. Глаза Джессы щипало от соли и резало от ударов градин, застывшие руки болели, и, как она ни старалась, вода всё так же хлюпала под ногами гребцов, которые цедили сквозь зубы проклятия и злобно переругивались.

Наконец, совсем выбившись из сил, Джесса ухватилась за кромку борта. Вокруг бушевал шторм; из моря слышались странные завывания, ветер доносил голоса каких-то неведомых существ, которые, визжа и шепча заклинания, крутили корабль своим дыханием. Закрывая глаза, Джесса видела Вулфгара, стоящего в зале перед ярлом; хлопали гобелены Ярлсхольда; в коридорах и запертых комнатах раздавались чьи-то странные шаги; существо с глазами Гудрун протягивало ей тонкий серебряный браслет. Она чувствовала этот браслет; кто-то достал его из сумки, где он был спрятан. Ей казалось, что она протянула к морю руки и приняла на них всю его тяжесть, всю огромную массу, хлынувшую через борт. Джесса без сил легла среди мокрых вещей. Она спала, когда Хельги увидел огни гавани Ост.

Утром она не могла вспомнить, что было сном, а что явью. Ост оказался отвратительным местом. Это было жалкое поселение, состоявшее из нищих лачуг и грязных бараков, обитатели которых избегали прямого взгляда и, судя по их виду, сильно голодали. За селением высились покрытые снегом скалы, которые вдавались во фьорд; пастбища большую часть года находились под снегом, поэтому скот бродил тощий, с ввалившимися глазами. Вождём оказался человечек небольшого роста со слащавым голосом. Называя Хельги «господин», а Джессу и Торкила «высокочтимая госпожа» и «высокочтимый господин», он не сводил жадного взгляда с их меховых накидок и серебряных амулетов. Хельги не отходил от них ни на шаг, гребцы тоже старались держаться вместе, не затевали ссор и не убирали оружие далеко. Чем дальше на север, тем слабее чувствовалась власть ярла; они вступали в дикие земли, кишащие бродягами и беглыми преступниками.

Пока ремонтировали корабль, Джесса принялась копаться в своей сумке.

— Что ты ищешь?

Она не услышала, как к ней подошёл Торкил. Он выглядел очень усталым, прекрасная вышивка на его накидке почти скрылась под слоем грязи.

Джесса закрыла сумку:

— Браслет Гудрун. Его здесь нет.

— Думаешь, его украли?

— Нет. — Джесса усмехнулась. — Думаю, я всё-таки бросила его за борт. Прошлой ночью. Наверное, я даже не соображала, что делаю.

Торкил рассердился:

— Джесса, это же серебро! Мы бы нашли ему применение!

Она пожала плечами:

— Ну и хорошо, что его нет. А вообще я не думала, что ты станешь носить её подарки. Ты что, хочешь его продать?

Торкил потрогал гладкую голову змейки:

— Нет ещё.

— Будешь хранить?

— Пока да. Кому он мешает?

— Думаю, никому, — неуверенно сказала Джесса. И решила не рассказывать Торкилу о своей встрече с бродячим торговцем, как собиралась прежде.