Сын скотьего Бога

— Уходи отсюда, — заявил он Сайми. — Я же велел тебе пореже попадаться мне на глаза. Я не нуждаюсь ни в чьей защите. Я снова — в последний раз! — клянусь отцом моим Велесом перед вами всеми, что велел волкам проводить посольство через лес.

— Так как же вышло, что мой отец мертв? — спросил Соколик.

— Не знаю, — сквозь зубы признался Волх. И снова поднялся ропот — ответ князя не понравился толпе. Раздались оскорбительные выкрики в адрес Сайми, а потом ком грязи пролетел у самого ее лица. Следующий ком, побольше, разбился о крыльцо.

— Хорошо, только давайте без глупостей.

Между Сайми, Волхом и толпой вырос Бельд.

— Если вы такого мнения о своем князе, почему не боитесь, что прямо сейчас, в этот самый миг он зовет волков себе на помощь? А волки быстро разберутся, чьей рукой это брошено! — носком сапога он скинул грязь с крыльца.

Толпа притихла. Как дети! — подумал Волх. Но Кулема огрызнулся:

— Не надо нас запугивать, Бельд! Всем известно, что ты — верный пес Волха. Ты ему веришь — это твое право. А нам нужны ответы и доказательства.

— Будут вам ответы и доказательства! — сакс взбежал на крыльцо. — Князь пойдет и поговорит с волками. А я расспрошу Мичуру, как только он придет в себя. Так мы узнаем правду.

— Никуда я не пойду! — упрямо прошипел Волх. — Я не обязан ни перед кем оправдываться!

— Хорошо, не заводись, — Бельд теснил его к двери. — Не надо сейчас их злить, они просто в ужасе от случившегося, и Кулема тоже, а ведь он тебе не враг… И потом, разве сам ты не хочешь знать, кто убил послов? Только ты можешь это выяснить.

Волх хмуро ссутулился. Он повернулся к Ильмери:

— А ты чего молчала? Почему упустила случай бросить в меня камень? — с вызовом спросил он. Ильмерь пожала плечами.

— Никто от меня этого и не ждал. Весь город уверен, что я твоя наложница.

— Вот как, — прищурился Волх. — А тебя это, конечно, позорит? Так я могу пойти объявить им, что это не так.

— Не трудись, — холодно сказала Ильмерь. — Мне все равно.

Бельд между тем спустился вниз. Он схватил Сайми за руку и не отпускал от себя, пока толпа не начала расходиться. Последним с площади ушел Кулема.

— Разговор не окончен, сакс, — заявил он. — Завтра с утра мы снова потребуем от князя ответа. Сторожить его никто не будет. Если он сбежит — это тоже будет ответ. Пусть попытает правды, мы все хотим ее знать.

— Ты мог все то же самое сказать, не баламутя людей, Кулема, — укорил его Бельд. Тот посмотрел на него в упор.

— Ты просто не был на этой поляне, Бельд. Завтра утром! — сказал он и быстро пошел прочь.

— Сумасшедшая! — накинулся Бельд на Сайми. — Чего вылезла? Тебя могли убить!

Сайми не обратила внимания на выговор. Она смотрела на Бельда с благоговением.

— Какой ты умный, какой ты молодец, Бельд! Ты же спас его!

— Это ты его опять спасала, — буркнул сакс. И почему-то покраснел.

Тонкоствольные сосны со скрипом качались в вышине. Казалось, это они своими жидкими верхушками сгоняют тучи, словно огромные метлы. Погода портилась. Там, где смыкался мрачный ельник, становилось темно, как ночью.

На поляну, где погибли послы, Волх не пошел. Он и так прекрасно представлял картину, от которой переворачивался желудок и темнело в глазах. Волх не раз видел мертвых, но к виду смерти невозможно привыкнуть, она меняет маски — одна страшнее другой.

Просто уйдя подальше от города, Волх сел на мшистую кочку спиной к сосне и закрыл лицо руками. Так плохо, так страшно и одиноко ему еще не было никогда.

— Отец! — жалобно прошептал он. Ответа, как обычно, не было.

Поговорить с волками… Все — даже самые близкие, даже Бельд, — свыклись с необычным даром князя. Теперь, когда первое изумление прошло, они принимали как должное его умение говорить со зверями и птицами. Никто не знал, сколько раз Волх проклинал свой дар. Подарки богов — тяжкая ноша…

Как объяснить, что как только между тобой и зверем устанавливается мысленная связь, ты проваливаешься во тьму звериного сознания. Твои чувства обостряются во сто раз — почти непереносимо для человеческого тела. Сердце бьется со скоростью мышиного, образы мелькают в глазах, нос задыхается от запахов. Но ты не зверь, ты не умеешь всем этим пользоваться. Просто на это время ты перестаешь быть человеком. Страшно… Но еще страшнее — и в то же время так соблазнительно — потерять дорогу назад, остаться в этой тьме навсегда.

Волки уже были здесь. Волх видел серые тени, мелькнувшие за деревьями. Но первыми заговорить они не могли — таковы правила. Не отнимая рук от лица, Волх позвал вожака.

Плечистый, серый с рыжими подпалинами самец бесшумно вышел из-за деревьев. Вид у него был как у нашкодившей собаки.

— Ты звал меня, сын скотьего бога? — волк старательно изобразил удивление. Это очень разозлило Волха. Захотелось схватить вожака за шкирку, вытащить на злополучную поляну и тыкать носом в человечьи останки: кто это сделал? Кто это сделал?

— Кто это сделал? — спросил Волх. Вот только спроси — что? Под его тяжелым взглядом волк опустил голову так, что шерсть встала дыбом на холке. Но он был неглупым зверем и не стал испытывать терпение Волха.