Сын скотьего Бога(CИ)

— Русы идут на приступ, — сказал Волх моментально охрипшим голосом. — Я не знаю, чем кончится сегодняшний день. Возможно, нас всех убьют. Так что собирайся, Мичура выведет тебя из города. Отсидитесь в лесу, а когда все кончится, вернетесь в Словенск. Надеюсь, Словен тебя примет. Да не сиди сиднем! — заорал он, напуганный ее оцепенелым спокойствием.

— Я никуда не пойду, — глухо сказала Ильмерь. Ее несвоевременное упрямство разозлило Волха.

— Ты что, не поняла, дура? Я отпускаю тебя! — с высокомерным пафосом сказал он. — Мичура о тебе позаботится. Собирайся, живо!

— Я никуда не пойду, — спокойно повторила Ильмерь. Она смотрела на Волха серьезно и прямо, а потом ресницы дрогнули, она опустила глаза… Он ничего не понимал и не верил, только губы дрогнули в еще не высказанном вопросе…

Но тут десяток ног затопотал по ступеням крыльца.

— Князь! Волх Словенич! Скачут!

Волх судорожно сглотнул и пообещал:

— Сюда они не войдут.

Он ушел, задернув за собой полог. Ильмерь сползла на пол и вцепилась руками в лавку. В детстве ее научили молиться Апутаре, Афродите-Обманщице, и сейчас она страстно шептала имя великой богини. Ильмерь молила о спасении. Но не от плена и не от русских мечей — от смуты, бушующей в голове и в сердце…

Волх вернулся на стену и сразу же увидел русов. Они скакали, растянувшись в шеренгу.

В их уверенности было что-то жуткое, от чего у самого смелого воина зашевелилась бы мысль об отступлении. Но отступать новгородцам было некуда.

— Целься, — тихо командовал лучникам Соколик. Руки дрожали, удерживая в напряжении тетивы. Потом у кого-то сдали нервы, и несколько стрел взмыли в воздух. Не долетев до строя врагов, они беспомощно осыпались вниз.

— Я сказал, держать на прицеле, сукины дети! — рявкнул Соколик. — Без приказа не стрелять!

Но русы так и не подъехали к городу на расстояние выстрела. Словно напоровшись на невидимое препятствие, они резко остановили коней. Часть наемников спешилась, стреножила коней и громкими окриками погнала их в лес. Другая часть осталась в седле. Пешие и конные неторопливо растянулись цепью, окружая город.

— Они что-то задумали, — прошептал Волх Бельду. — Ты понимаешь, что?

— Пока нет… — задумчиво протянул тот, щурясь и вглядываясь в лес. Волх разочарованно мотнул головой. Когда не надо — этот сакс знает все, а когда надо…

Его ладонь ощутила что-то холодное и влажное — это ткнулся носом вожак волков. После долгого бега он дышал часто-часто и весь дрожал от нетерпения: ну, давай, спрашивай!

— Медведи идут, — сообщил он, как только Волх к нему обратился. — Они будут сражаться за тебя, сын скотьего бога. И росомахи тоже. Твои враги даже не смогут подойти к городу!

— Твои товарищи снова чего-то испугались, — нахмурился Волх. — Уж не тех ли черных волков, о которых ты говорил?

Волк прижал уши. Потом вздыбил холку, как будто сердясь на собственную трусость.

— Кто бы ни угрожал тебе, сын скотьего бога, я буду рядом с тобой, — пообещал он. Волх сердито хмыкнул. Звучит, конечно, благородно. Но лучше бы иметь гарантии, что все серое войско не разбежится при появлении неведомого противника.

— Князь! Клянча! — истошно закричали с другой стороны стены. Отпихнув волка, Волх бросился туда.

По узкому коридору между земляных стен, ведущему к воротам, наемники гнали коней на приступ. Их щиты были утыканы стрелами, как ежи, и лучники на стене не успевали класть на тетивы новые стрелы.

Одновременно русы вскинули на плечо короткие метательные копья.

— Пригнись, дурачье! — крикнул Клянча.

Короткий свист — и двое парней безжизненно повисли на частоколе. Один еще дергал ногами, вцепившись в пробившее горло копье. Но когда товарищи стащили его вниз, он был уже мертв.

А русы, осадив коней, развернулись и поскакали обратно. И тут кто-то из дружинников закричал девичьим голосом:

— Сюда! Они лезут на стену!

Волх узнал Сайми. Она снова облачилась в мужские штаны и раздобыла где-то короткий меч — как раз по руке. Вот неуемная девка!

Железные крюки впились в землю и в бревна частокола. Прикрываясь щитами, русы ловко карабкались по веревкам. Вот над забором показалась маковка шлема… Дождавшись, пока появится голова, Волх взмахнул мечом. Смешно ловя руками воздух, мертвый рус рухнул вниз. Но наемники упорно продолжали ползти на стену, как муравьи.

— К воротам! К воротам! — срывал кто-то голос.

Конники шли в новую атаку. Слаженно стучали копыта, смертоносные копья легли на плечо…

— По лошадям! По лошадям стреляйте! — заорал лучникам подбегающий Соколик. Волх отметил, что ребята из засады благополучно вернулись в город. Но вид русов, с мрачной решимостью гнавших коней под пули, прямо под словенские стрелы, пугал молодых дружинников, и те в панике мазали, попусту тратя стрелы. Только одна лошадь упала на всем скаку, подминая под себя всадника. Остальные успели остановиться и, как ни в чем не бывало, повернули назад.

Вот тут их ждал сюрприз.

Из леса им наперерез вышли два огромных медведя. Они заревели, встав на задние лапы. Кони, беснуясь, заржали.

Но с западной стороны городища уже кричали:

— Лезут! Лезут!