Сын Палача. Том 3

— Всё просто, — пожал плечами Жак. — Местные покупают неприкосновенность. Может быть, заметил, у многих есть знаки, сделанные из рыбьих костей.

Оглядев публику, я действительно заметил у многих закреплённые на одежде костяные фигурки.

— Это знаки банд, — продолжил имперец. — Человек покупает неприкосновенность. Если его всё же обворуют, он приходит в банду и жалуется, а те ищут воришку.

Илара что-то сказала на своём языке, Жак кивнул.

— Да, всё верно. Защита сильных банд стоит дорого, но с их значком тебя точно не тронут. Слабые банды не всегда могут защитить своих клиентов, но и стоят дешевле.

У меня одно слово, характеризующее Сахмар: клоака.

Тем временем мы прошли в одну из дверей, ведущих не в питейное заведение, а в какой-то торговый зал. Здесь стояли лотки и столы, на которых торговцы разложили свои товары, всякая бытовая мелочь, простая одежда, уличное оружие. Имперец уверенно ориентировался, нам оставалось двигаться следом.

Наконец, Жак увидел какого-то мужчину, широко ему улыбнулся и с показной радостью вскинул руки.

— Юлус!

Он собирался сказать что-то ещё, но реакция названного торговца удивилась нас всех, в том числе и Жака. Юлус побледнел и, бросив всё, побежал прочь. Жак, на секунду замешкавшись, выругался, крикнув:

— За ним!

Среагировал я, бросившись в погоню, расталкивая людей на пути. Едва успел на ходу отправить следящее заклинание, простенькое, если отстану — потеряю.

Юлус выскользнул на улицу, в какую-то подворотню, сразу побежав к стене, которой оканчивался этот тупик. Бегу за ним, чертыхаясь на ходу. Торгаш показывает чудеса гибкости и силы, легко перескакивая препятствие. Мне оно далось несколько сложнее.

Попадаю на узкую улочку, снова бегу, толкая людей. Слышу ругань за спиной, ничего, потерпят. Здесь, в этом городе, такое твориться, что удар от меня — мелкая неприятность, не стоящая внимания. Юлус успевает выскочить на оживлённую улицу, и, лавируя между прохожими, явно стремится в какое-то конкретное место. Мне вновь приходится расталкивать прохожих, лавировать, как у этого бегуна, у меня не получается.

Юлус ныряет в какую-то узкую дверь. Я суюсь туда же, натыкаясь на двух крупных мрачных мужчин. Один из них что-то хотел мне сказать, но у меня не было времени на светские беседы. Удар, росчерк ножа, правый громила хватается за горло. Моя ладонь мимолётно ложится на грудь второму, посыл магии, неоформленная энергия хаоса в достаточной концентрации без труда способна убить. И вот второго мордоворота я уже не интересую, только растущие прямо из груди извивающиеся, будто черви, тонкие отростки.

Пробегаю по проходу, когда-то бывшему широкой улицей, а сейчас застроенного настолько, что осталась только эта узкая кишка. Хорошо ещё, что больше никто мне путь не перегораживал. Снова вырвавшись на улицу, я побежал дальше по маячку, самого Юлуса я не видел.

Пробежав три десятка метров, понял что беглец скрылся в здании, а я не вижу входа. Хотелось плюнуть и пробить проход в стене, но я сдержался. Выбрал подходящее окно на втором этаже и забрался туда, походя разбив стекло. Попал в захламлённую комнату, покинув которую оказался в небольшом зале. Похоже, раньше это был внутренний двор этого дома, пока не повесили крышу. А сейчас здесь, кажется, устроилась одна из городских банд.

В центре стоял большой стол, во главе которого на стуле с высокой резной спинкой восседал какой-то кретин, слишком много о себе мнящий. За спинкой стула и прятался Юлус. На три десятка парней и девушек я внимания не обращал, хотят вне очереди отправиться к Великому Духу — их право.

Иду по балкончику к лестнице, уже без спешки, информатор убегать больше не будет. Добегался. Главарь что-то говорит, но я не разбираю диалекта.

— Я не понимаю вашего языка, — отвечаю на ларрианском.

— Гусь, — улыбается вожак банды. — Каким ветром тебя сюда занесло?

Почему северяне называют нас гусями — не знаю, но прозвище привязалось ещё лет двести назад. Мы называем по той же причине их северянами, как и имперцы.

— Мне нужен только он, — указываю на Юлуса.

— Мне плевать, что тебе нужно, гусь, — покачал головой вожак. — Я спросил тебя… А, неважно…

Он снова заговорил на своём языке. Несколько парней выхватили ножи, у двоих нашёлся пистолет. Зажигаю в ладони пламя, однако это не вызывает ожидаемого эффекта. Бандиты обмениваются фразами, смеются. Не видят во мне угрозы.

— Эй, Юлус. Спрячься за стулом, ты нам нужен живым.

Информатор напрягся, тем не менее чуть сдвинулся. Повинуясь моей воле и вливаемой силе, пламя в моей руке меняет цвет на зелёный, подпрыгивает, зависнув на секунду над моей головой. А затем взрывается ослепляющей вспышкой.