Сын палача. Том 2

Ночь вступила в свои права. Дул прохладный ветер, заставлявший одинокую фигуру сильнее кутаться в плащ. Девушка старалась держаться больших улиц и в то же время не привлекать к себе внимания. Старшие наставники, конечно, отчитали бы ее за нарушение всех правил конспирации. Но сегодня, если ночная беглянка и привлекала внимание немногочисленных прохожих, то точно не вызывала у них подозрений. Всего лишь девушка, спешащая по своим девичьим делам.

Да, ночью, с натяжкой — поздно вечером. Да, в некоторых взглядах можно заметить осуждение, но не подозрительность, и это главное. В относительно благополучном районе ей ничего не угрожало. Городовые патрулировали улицы, снижая к нулю вероятность встречи с мелкими бандитами. Ироничность ситуации заключалась в том, что девушка больше всего опасалась стать объектом внимания именно стражей порядка.

Лилия всерьез опасалась нарваться на одного из городовых. В ее молодой и, по мнению многих знакомых, симпатичной головке рождались сцены, как страшный усатый постовой, грозно над ней возвышающийся, начнет задавать различные вопросы. А девушка начнет юлить, но ее хитроумную ложь постовой обязательно раскусит. Все эти выдуманные сцены не имели никакого отношения к реальности, но давали ей возможность считать свою ночную прогулку настоящим приключением. Приключением, полным опасностей.

Лилия нырнула в неприметный переулок, не доходя до заведения с яркой вывеской. Да, в ее планы входило попасть внутрь, но вовсе не через главный вход, где был риск быть замеченной теми, с кем она не хотела пересекаться. Все будет напрасно, если она попадется.

Девушка постучалась в заднюю дверь, через которую в здание попадал персонал. Открывший дверь мужчина недовольно посмотрел на нее.

— Лили? Тебе сейчас надо быть дома, спать, а не шляться по улице! — проворчал он.

— Ты меня впустишь или нет? — огрызнулась в ответ нежданная, особенно в этот поздний час, гостья.

Мужчина на входе всем видом постарался выразить собственное крайнее недовольство, но Лили внутрь все же впустил, несмотря на то что девушке находиться внутри было не положено. Но не хватало еще, чтобы она устроила шум. Отправив воздушный поцелуй своему старому знакомому, девушка проскользнула дальше к лишь ей одной известной цели.

Лилия легко лавировала за кулисами, не раз и не два бывав здесь ранее. Здесь, в этом месте, где имперские аристократы получали культурный досуг, работала ее старшая подруга. Театр, совмещенный с рестораном, — это заведение было одним из немногих в городе, что гордо носило статус элитарного. В этом месте далеко не всем были рады, и если имперский аристократ приходил сюда без приглашения, то его не всегда пускали внутрь. Список предоставляемых услуг был крайне ограничен и узок. И как ни странно, ничего грязного или аморального здесь не предлагалось. Никаких проституток, кровавых игрищ и прочего дешевого зрелища. Театр с очень недурными актерами, несколько певцов, оркестр, свой балет. Руководство строго следило, чтобы все происходящее внутри было в рамках правил, и не допускали ничего предосудительного.

Лили, никем не замеченная, добралась до сцены, с трепетным восторгом, крадучись, будто вор, прислушиваясь к голосам актеров.

Ее подруга была одной из актрис, лучшей актрисой, по мнению Лилии, и сейчас шел один из спектаклей с ее участием. Молодая женщина играла ревнивую жену, подозревающую мужа в измене. Она гневалась на него, стенала от боли и обиды, расцветала при словах о детях, снова гневалась. В зале царила тишина, поглощенные действом зрители не отрывали глаз от сцены и, кажется, то и дело затаивали дыхание.

Лили со смущением и нетерпением притаилась в уголке, стараясь никому не мешать, но и не пропустить ни слова, ни жеста актеров. Девушка немного печалилась оттого что не сидит в зрительном зале, что не может рассмотреть лиц. Из этого закутка она видела спины действующих лиц, и из-за этого полноты погружения в происходящую на сцене историю не получалось.

Но вот произносятся последние слова. На несколько секунд сцену накрывает тишина, давая зрителям осознать всю глубину смыслов и прочувствовать накал эмоций, чей клубок был развязан в финале. И зал заполняют аплодисменты. Лили тоже хлопает, не сдерживается и хлопает. Рабочие сцены, режиссер (дама с худым бледноватым лицом), другие актеры, не задействованные в постановке, оглядываются на Лили с добрыми улыбками, но не одергивают. Впрочем, ей сейчас наплевать на их взгляды, она счастлива оттого что может выразить свой восторг.

Несколько минут уходит на завершение спектакля. Поклоны, аплодисменты, еще поклоны. Кто-то подносит к сцене цветы, оставляя в ногах.

Наконец подруга Лилии покидает сцену, встречаясь взглядом с девочкой. На лице расцветает радость.

— Лили! Малышка!

— Анжелика! Ты невероятна! Ты просто невероятна! — Лили готова была рассыпаться в комплиментах бесконечно.