Сын мэра

Скинув шпильки, девушка закидывает ноги на панель и поворачивается ко мне в профиль.

- Привет. Не успела с тобой познакомиться…

Ну, да, была так занята, что не выкроила для меня даже минутки.

- Я Алина, любимая Саши.

Сам Саша никак на ее болтовню не реагирует, сведя брови к переносице, смотрит только на дорогу.

- А ты Маша?

Собираюсь ее поправить, но не успеваю. Греховцев делает это за меня.

- Даша.

- Ой! – закрыв рот ладошкой, глупо хихикает, - сорри, всегда путаю эти два имени.

Курица безмозглая.

- Ничего страшного, - шепчу ей доверительным тоном, - легкая степень умственной отсталости. Видимо, передается половым путем…

- Не поняла… - хмурится блондинка.

Откинувшись на спинку, я ловлю на себе взгляд Греховцева. Всего лица в зеркало не видно, только глаза, и что в них, в темноте не понять, но мне кажется, в них загорелся огонек интереса.

- Саша, что она сказала? - с вызовом спрашивает Алина.

- Говорит, мы с тобой тупые…

- Чего?! В смысле?!

В ней столько праведного негодования, что еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться в голос.

- Успокойся, Алин, - говорит Саша негромко, - это юмор. Даша шутит.

- Ничего себе шуточки! – продолжает она возмущаться, но Греховцев прерывает ее, врубив музыку на всю громкость.

Больше никто из нас не разговаривает. Блондинка, надувшись, пялится в окно, а я листаю новостную ленту.

Глава 8.

Я думала, что сначала он отвезет меня домой, а уж потом поедет жрать сладкие пироги своей Алины, но происходит все наоборот. Машина сворачивает на другую улицу и уже вскоре останавливается у высокого кирпичного забора.

- Ты приедешь ко мне потом? Родителей нет… - тихо спрашивает Алина.

Греховцев выходит из машины, его подружка, бросив мне через плечо сухое «пока» - тоже.

Он провожает ее до ворот и, остановившись под тусклым фонарем, целует в губы. Она обвивает его шею тонкими руками и пытается забраться на него, как обезьяна, но он не разрешает. Смеется, шлепая по упругой заднице, а блондинка, кажется, дует губы и обиженно ему что-то выговаривает.

Похоже, они парочка эксгибиционистов. Извращенцы.

Закрыв за ней тяжелую кованную, с крупными завитушками, дверь, Саша, не спеша, возвращается к машине. Садится и, не говоря ни слова, везет нас домой.

Уже через три минуты мы въезжаем во двор дома Греховцевых. Заглушив тачку, он так же молча выходит и идет к террасе.

- Спасибо за прекрасный вечер, - посылаю в спину.

Собиралась сказать это нейтральным тоном, но вышло немного ехидно. Надо было вообще, язык за зубами держать.

Саша останавливается и медленно ко мне поворачивается. Мне, чтобы в него не врезаться, тоже приходится замедлить шаг.

- Ты чего злая такая? – голос звучит дружелюбно, я бы даже сказала, ласково.

- Тебе показалось, - тон в тон отвечаю я.

- Может, хочешь, чтобы я тебя тоже поцеловал?

- Только, если продезинфицируешь рот, - вылетает прежде, чем я успеваю подумать.

На лице Саши расплывается улыбка. Самодовольная, чуть пренебрежительная.

- Это юмор, Даш. Я тоже умею шутить.

С этими словами он разворачивается и скрывается в доме. А я, сгорая от стыда и безумно на себя злясь, приваливаюсь спиной к колонне, удерживающей крышу террасы.

Боже, зачем я вообще рот открыла? С кем тягаться собралась?

Доковыляв до своей комнаты, стягиваю платье через голову и в нижнем белье иду в смежную с ней ванную. Сначала смываю с лица косметику, а затем, раздевшись догола, встаю под душ.

Я устала и немного расстроена из-за новости, что у Игоря уже новые отношения. Мне не понравилась вечеринка, и… твою мать, я признаю, что, когда Греховцев предложил меня поцеловать, внутри что-то сладко екнуло.

Какого черта?.. Я, что, действительно, хочу с ним поцеловаться? Нет же? Нет!

Все дело в том, что он популярный парень. Наверняка, каждая девчонка втайне представляет, как это – целоваться с таким. Ничего предосудительного в этом нет.

На следующий день утром мне звонят из Академии, с просьбой приехать в деканат факультета Социологии. Туда, куда пообещал помочь поступить Герман Дмитриевич.

У меня трясутся поджилки. От страха слабеют колени. Я знала, что будет собеседование, я готовилась все лето, но сейчас, кажется, все позабыла.

- Даш, на тебе лица нет, - говорит Раиса Николаевна, ставя передо мной чашку с кофе, - зачем так нервничать? Ты все равно поступишь.

- А если нет? У меня по обществознанию мало баллов…

- Ты очень хорошо училась, мне мама твоя рассказывала. Баллы не показатель. К тому же, зубрила все лето.

Я киваю. Да, слышала, как мама врала каждый раз тете Рае, что я чуть ли не отличница. Все к их вундеркинду меня равняла.

Хотя да, я, действительно, зубрила, но вдруг, переволнуюсь и напутаю с ответами?

- Ты поступишь в любом случае, собеседование – лишь формальность, - успокаивает она меня.