Сын ярла

Выехав на тропинку, ведущую к хутору Курид, Хельги придержал каурого: здесь они последний раз встречались с Сельмой, она еще хвасталась платком — девчонка, что поделать… Однако что это там голубеет? Уж не платок ли? И правда, платок. Голубой, с желтой вышивкой — Сельмин платок, чей же еще-то?

А что это за бурые пятна? Неужели — кровь? И в самом деле…

Хельги настороженно осмотрелся. Платок он поднял с самого края тропы, как раз там, где она уходила в лес, узкая, почти неприметная. А ну-ка… Проверить, догнать, узнать!

Не думая больше, Хельги вскочил на коня и повернул в лес. Здесь пришлось ехать потише — мешали ветки и колючие кусты можжевельника, в изобилии разросшегося на самой тропке. Что-то звякнуло вдруг — кажется, коровий бубенчик — и какой дурак привязал его на ветку?

Пожав плечами, Хельги осторожно поехал дальше. Нагнулся под особенно колючей веткой…

Не успел он поднять голову, как краем глаза заметил летящую в него секиру! Нет, что это была именно секира, а не лесная птица и не белка, Хельги понял уже потом, быстро выныривая из-под конского брюха. Вскочил на ноги, вытащив из ножен меч, огляделся. Ага, вот и первый нидинг — о подобных бродягах всякий был наслышан: украли что-нибудь у себя на родине, или убили кого, или еще чего нехорошего совершили, вот и выгнали их решением общего собрания — тинга, — а это уж очень тяжелое наказание, даже, пожалуй, тяжелей смерти — поди-ка, поскитайся без родни, без крова — да еще каждый встречный-поперечный имеет полное право тебя убить, потому что ты не человек, а вообще никто, сплошное недоразумение — безродный бродяга-нидинг.

Тем временем нидинг — высоченный рыжебородый мужик с подбитым левым глазом и широким носом — снова размахнулся, чтобы швырнуть в Хельги копье, да передумал, разглядев жертву. Видно, внешний вид Хельги не внушил ему особого опасения. Рыжебородый обернулся, свистнул кому-то. Тут же за елками возникли еще двое — один тощий, слева, другой позади, и Хельги толком разглядеть его не смог. Что ж, намерения бродяг не оставляли никаких сомнений, нужно было действовать.

Хельги чуть присел, согнув ноги в коленях, покачался на них туда-сюда, краем глаза наблюдая за задним — тот уж как-то резко нагнулся, видно — за упавшей секирой. Ага, так и есть! Теперь подойти ближе к рыжебородому… Так… Задний, кажется, уже размахнулся… Нет, еще рано… А вот теперь — пора! Хельги резко ушел в сторону, настолько быстро, что нидинги не успели ничего сообразить, а пущенная секира поразила рыжебородого точнехонько в лоб! Один есть. Тут же выскочив на тропу — он вовсе не собирался вечно отсиживаться за деревьями, — Хельги нанес удар мечом… И попал в пустоту — бродяги явно не были новичками в битвах, по крайней мере тот из них, что только что стоял перед Хельги. И вот он же возник снова, уже с секирой на длинной, украшенной рунами ручке. Взмахнул… и словно ветер просвистел над головой сына Сигурда, холодный ветер смерти. Нет, не зря Велунд учил его уворачиваться. А нидинг не унимался, махал секирой — словно сено косил, летели сбитые с деревьев ветки и листья. Вроде бы он был какой-то неказистый, длинный, сутулый, с темной, свалявшейся от грязи бородою. Но секирой, пес, орудовал вполне профессионально — ни разу на пути ее не встретились ни ствол дерева, ни особо толстая ветка. Только позади вдруг хрустнул трухлявый ствол… Нидинг повалился навзничь, выронив из рук секиру. Хельги бросился было к нему… но тут же отпрыгнул далеко в сторону длинным и мощным «прыжком лосося». Он вспомнил про второго! Ведь не зря же тот затаился, не подавая признаков жизни. Да и этот, с секирой, уж слишком нелепо упал… Ага, вот, встал уже, озадаченно оглядываясь. Не шевелясь, Хельги пристально наблюдал за ним из зарослей можжевельника. Но где же, однако, второй? Хельги осторожно выглянул… и получил бы удар мечом под лопатку, если б не почувствовал за спиной чье-то дыханье. Отпрыгнул, пробежал к толстому дереву — ага, эти двое, кажется, зажимали его в клещи, старательно оттесняя… куда? Хельги осмотрелся… Ага, ясно куда — в болотце. Хоть и тронутое льдом, а все ж таки ненадежен ледок-то. И тут в мозгу юноши грохнуло, заскрежетало, завыло… но сразу же стихло… и появилась одна задумка, сначала не вполне четкая — словно не самим Хельги придуманная, но все же вполне выполнимая. Идете сюда? Что ж, давайте.