Сын графа Монте-Кристо

— Ну, не плачьте так отчаянно,— добродушно утешил ее Яков,— в этих оврагах сам черт сидит! Тридцать лет тому назад со мной случилось несчастье на этом самом месте. О, как только я вспомню это время…

Лицо бывшего каторжника омрачилось. Мадам Данглар робко посмотрела на него и тихо произнесла:

— Да сжалится Господь надо мной!

Яков помолчал минуту, потом сказал в раздумье:

— Есть еще средство: вернуться в Оллиоль, это займет всего четверть часа, и там найти кого-нибудь, кто за хорошие деньги починил бы дышло, сломанное лошадью при падении. В Оллиоле мы могли бы переждать бурю, она скоро кончится — я знаю мистраль.

— И вы обещаете сейчас же пуститься в путь, как только утихнет буря?

— Это так же верно, как то, что я стою перед вами! — ответил он.

Мадам Данглар вышла из кареты, между тем как Яков отпряг лошадей и взял один из экипажных фонарей.

— Следуйте за мной,— сказал он, высоко поднимая фонарь. И мадам Данглар медленно двинулась за ним.

Яков угадал верно — буря скоро прекратилась, пошел мелкий дождь, и бедная женщина, немного взбодрившись продолжила путь.

Вдруг порывом ветра к ногам путников прижало какой-то странный предмет. Яков схватил его и с громким смехом надел на голову зеленую шапку каторжника.

— Всемогущий Боже! — с ужасом вскричала мадам Данглар, недавно видевшая Бенедетто в подобной же шапке.

— Сударыня,— сказал Яков, смутившись.— Я не хотел испугать вас, я только обрадовался, что опять увидел старую знакомую.

— Как она попала сюда? — дрожа, спросила мадам Данглар.

— Это, однако, очень просто. Какой-то ссыльный счел за лучшее избавиться от опеки надсмотрщиков, но так как прекрасный мундир каторжников известен повсюду, то беглец сразу же переменил костюм, а свою прежнюю одежду бросил на дороге — на добычу бури.

Мадам Данглар затрепетала, но не ответила ни слова, и скоро они дошли до крайних домов деревни Оллиоль.

Восемь часов пробило на церковной башне, когда они остановились у дверей единственной местной гостиницы. Яков привязал лошадей к дереву, и путники вошли в низкую, закопченую таверну.

Хозяин появился немедленно. Мадам Данглар заказала стакан грога для своего кучера, а сам он отправился в кухню достать у работника веревку, гвозди и другие предметы, нужные для починки дышла. Зеленую шляпу Яков небрежно бросил на один из столов, к большому изумлению посетителей, сидевших у другого конца стола. Один из них спросил:

— Откуда взялась эта миленькая шапочка?

— Мой кучер нашел ее дорогой,— тихо ответила мадам Данглар.

— Дорогой? — вскричали все разом, вскочив со своих мест.— Нужно торопиться! Кто хочет идти?

— Я! Я! — послышалось со всех сторон. Между тем как мадам Данглар с изумлением смотрела на всех по очереди, хозяин обратился к ней с объяснением:

— Дело в том, сударыня, что в Тулоне дают сто франков награды тому, кто поймает бежавшего каторжника, а где его шапка, там и он сам недалеко. В настоящее время везде плохой заработок, и нельзя сетовать на то, что наши поселяне хотят зашибить копейку. Я ручаюсь, что беглец будет пойман через какие-нибудь два часа.

— Беглец был новичком на галерах,— воскликнул один из поселян, рассматривая эту шапку,— она совсем еще новая!

— А имя на подкладке есть? — поинтересовался другой.

— Нет, только номер — 88.

Мадам Данглар слабо вскрикнула и с трудом проговорила:

— Покажите мне шапку!

Да, сомнений не было, шапка была помечена номером 88, тем самым, который она заметила на одежде Бенедетто. Неужели он бежал, увлекаемый желанием еще раз повидаться с матерью? И вот эти люди будут преследовать его, будут травить, как дикого зверя, — и он смертью заплатит за свою сыновнюю любовь!

— Пойдемте! — предложил крестьянин.— В такую погоду беглец недалеко уйдет, а, на наше счастье, пожалуй, мы поймаем и двоих. Редко случается, что бежит один: двойная цепь — отличное изобретение. Все готовы?

— Слушайте, добрые люди,— решительно сказала мадам Данглар,— У меня есть предложение: не ловите беглецов!

— А наши сто франков?

— Вы не останетесь в убытке! Я дам вам двести. Быть может, это каприз, но я не могу допустить мысли, что человека можно преследовать, как дикого зверя!

Крестьяне переглянулись.

— Погода-то ужасная,— сказал один.

— Синица в руках лучше, чем журавль в небе,— заметил другой.

— Но ведь нас трое! — сказал третий с алчным взглядом.

— Ну, хорошо, я дам вам триста франков, только не преследуйте каторжника!

— Конечно, сударыня, мы сделаем по-вашему,— согласились крестьяне после короткого размышления,— но ведь может случиться, что уже кто-нибудь другой поймал его!

— Ну, что ж, нечего делать,— ответила на это мадам Данглар,— а может быть, бедняга спасется на этот раз. Видите, я сегодня была на галерах и до сих пор не могу успокоиться — там так ужасно!

В это мгновение на улице раздался выстрел, а затем громкий крик:

— Помогите! Помогите! Держите его!

Хозяин выбежал из комнаты вместе с поселянами, а мадам Данглар, сжавшись в самом темном углу, горячо молила Бога послать ей смерть, прежде чем она увидит сына…

Дверь отворилась, и шумная толпа ворвалась в комнату.