Сын генерала

В зеленых волнах то и дело расцветали, распускались цветы, которые тут уже превращались в глаза. Цветы-глаза сияли желтым, красным, синим, зеленым, сиреневым цветом, и помахав на Гартоша лепестками-ресницами исчезали, чтобы возникнуть вновь, теперь уже в другом месте. От этих цветочных глаз невозможно было оторваться, они не отпускали и словно манили за собой: иди к нам, растворись в траве. И Гартош почувствовал, что уходит в землю, начинает погружаться в траву.

– Ну, и куда это мы собрались?

Голос Томираны и легшая на плече рука, будто вытолкнули Гартоша из транса. Он очумело посмотрел на старшую дриаду.

– Спасибо… Что это было?

– Обычные шуточки нимф. Что речные, что лесные, что полевые, что морские, у всех одно и тоже – заманить простого смертного в свое царство.

– А дальше что?

– Известно что. В данном случае ты стал бы удобрением для травы.

– Да ну?

– А ты думал. Нимфы бессовестные, думающие только о себе создания.

– Врешь ты все Томирана, – с легкой обидой возразила выросшая из травы Алисия. – Мы просто хотели поиграть. Никто никого не собирался заманивать. Во всяком случае, навсегда. Мальчик немного лучше узнал бы наш род, род лестных нимф, вот и все. И про всех нимф ты тоже врешь. Насильно мы никого не забираем к себе. Если человек не захочет, он к нам не идет.

– Ну ладно, ладно. Ишь, губки надула. Признаю, приврала немного. Но ведь вы совсем мальчишке голову вскружили, а у наших девочек тоже есть к нему интерес.

– Тогда забирай его к себе. Не очень и надо.

С этими словами Травница растеклась по поляне. Вслед за ней исчезли глазастые цветы, или цветочные глаза, кому как больше нравиться.

– Теперь пришел наш черед, – с улыбкой произнесла Лури.

По ее команде со многих деревьев слетели листья. Поделившись по цвету, размеру и форме, они вереницей потянулись вокруг поляны, постепенно закручивая замысловатый хоровод.

Слова Березы снова вернули Гартоша на землю. В ее руках невесть откуда взялась чаша.

– Прими это от нас.

– Что это?

– Здесь дары нашего леса. Не бойся, тебе понравится.

Лури сделала из чаши несколько глотков, показывая, что питье безопасно. Гартош колебался недолго. Первые осторожные глотки: мед, вино, цветочная пыльца, сок березы, кленовый сироп, и еще дух его знает что. Не отрываясь от чаши, Гартош с благодарностью взглянул на дриад и медленными глотками, растягивая удовольствие, опустошил чашу. Очень недурственно, очень. По телу разошлось приятное тепло, оно словно стало невесомым, как и мысли.

– А теперь мы будем праздновать, – произнесла Лури. – Не так часто у нас бывают гости.

– (Отличная идея!) – пронеслось в голове у Гартоша. – (Эх, сюда бы наших ребят, вот бы мы повеселились.)

Поляна тут же наполнилась смеющимися дриадами, нимфами, какими-то нескладными низкорослыми фигурами. Они кружились вокруг Гартоша, и Гартош кружился вместе с ними. Над головой земному хороводу вторил лиственный. Эйфория общего безудержного веселья захватила всех без исключения. Гартош радовался жизни, радовался тому, что судьба занесла его в этот лес, и ему совсем не казалась такой уж невероятно – невозможной мысль, как остаться здесь навсегда, раствориться среди листьев, травы, или даже корней…

* * *

Очнулся он оттого, что кто-то лил на него воду и чередовал это с увесистыми пощечинами.

– Очнулся наконец, – облегченно вздохнул Серей.

– Ммм, – ответил Гартош, очумело озираясь вокруг.

Сидел он, подперев межевой дуб, неподалеку от предупреждающего щита. Вокруг него сгрудились охотники, росомахи, братья академиеры. Лица у всех были обеспокоено-любопытные.

– Вот дриады заездили нашего друга! – восхищенно и завистливо воскликнул Алькон.

– Подожди, – оттиснул его Серей. – Ты где был?

Гартош неопределенно махнул рукой.

– Там.

– В лесу?

– В нем.

– С дриадами?

– С дриадами и нимфами, – уточнил виновник переполоха.

– Поили?

– Поили, – не стал отпираться Гартош.

– Насиловали? – высунулся из-за плеча охотника Алькон.

– Нн… Не помню…

– Как такое можно забыть?!

Как ни странно, но Серей не перебил Алькона. Видимо данный вопрос интересовал всех. Ведь и дриады, и нимфы, славились своей похотливостью и неразборчивостью в связях. Гартош покопался в памяти и ощущениях. Похоже, что все чисто. Силы и ясность в голове возвращались стремительно, кроме легкости в теле трудно что-то выделить. Он поднялся на ноги.

– Тяжело так сразу сказать.

– Все понятно, – решительно сказал Алькон. – Опоили, использовали и отпустили. Главный вопрос: кто использовал?

– Должен тебя разочаровать, Алькон, но все обошлось.

– Ты подумал что сказал? Кого ты разочаровал? Меня? А себя ты не разочаровал? А ну, показывай дорогу! У нас найдутся добровольцы, чтобы исправить содеянное, точнее несодеянное тобою.

– Да что там ее показывать. Она сама тебя найдет. Дорогу лешие покажут. А если что им не понравится, то учти, они парни крепкие… по мужской части. Как бы конфуза не вышло.

Запал Алькона разом куда-то пропал, хотя от шпильки в адрес друга он не удержался.

– Тогда понятно, почему ты ничего не помнишь. Такое лучше не помнить.

Гартош собирался ответить не менее ядовито, но Серей задавил перепалку в зародыше.