Сын генерала

Северные границы Виктании заканчивались на границе лесов: дальше шла лесотундра и тундра, но это уже владения северных племен. Именно во владении этих племен водились северные гиганты: мамонты и носороги, не уступающие, а часто превосходящие размерами своих самых крупных южных родичей. А еще огромные лоси и олени. Хищники также вымахали под стать своей добыче. Северные волки были самые крупные в Иктиве, а белые и серые медведи догоняли своих горных пещерных собратьев. Имелись здесь хищники и поменьше: северные лисы и шакалы, а северные рыси раза в полтора превосходили размерами лесных. Нужно упомянуть и белого орла. Размах крыльев этого красавца достигал шесть семь шетов. Местные жители утверждали, что здесь водится еще и страшнейший из всех хищников – северный лев, или белый лев. Но никто из виктанийцев его не видел (никто из живых), поэтому льва считали мифом.

Вот в такую теплую компанию попали академиеры Высшей Южной Военной Академии. Ставка мамонтов находилась на Тильском плато. Здесь тундра широким языком врезалась в северный лес, и это было единственное место, куда на территории Виктании забралась настоящая северная степь-тундра.

В Виктании началась зима. Точнее началась она в центральной Виктании. На юге о ней пока и не думали, по сути дела на юге зимы по настоящему и не было, так, похолодание с дождями, вот и вся зима. Но здесь, на севере, зима уже давно вступила в свои права.

Почти два месяца как лег постоянный снег, свирепые метели бушевали чуть ли не каждый день, и ударили необычайно сильные для начала зимы морозы. Даже сторожилы здешних мест с трудом могли вспомнить, когда в последний раз устанавливалась такая скверная погода.

После Трольих гор, академиеров из южной академии уже трудно было назвать изнеженными южанами, но таких морозов никто из них еще не видел. По такой погоде гонять юнцов не только бессмысленно, но и опасно, поэтому все занятия проводились чисто практические – под крышей. Лишь изредка, когда выпадала такая возможность, южан выводили на улицу, чтобы попрактиковаться в хождении в снегоступах и на лыжах, а также прокатить на ездовых и верховых оленях.

Так длилось около трех недель. Академиеры изнывали от скуки, они наизусть знали все басни, которыми их потчевали мамонты, ощупали все шкуры, изучили все чучела, что имелись здесь в изобилии, но ни разу не видели, ни одного живого легендарного представителя этого сурового края. До того дня, когда сильный северо-восточный ветер наконец-то утих, и значительно потеплело.

* * *

С утра настроение у всех было приподнятое. Академиерам обещали провести долгожданный ознакомительный объезд границы. Да и мамонты засиделись в тесных казармах. Около получаса ушло на то, чтобы оленей распрячь и дать возможность академиерам самим повторить сие нехитрое действие – вдруг да пригодится.

Десять саней, с тремя десятками академиеров и таким же количествам мамонтов, двинулись на северо-восток, другие десять-на северо-запад. Гартош не попал ни в одну, ни в другую группу, но не расстроился, так как интересных дел хватало и здесь, в расположении мамонтов. Нужно сказать, что на Тильском плато располагался не весь элитный северный легион, а только один из его пяти полков: ставка «Мамонтов» находилась на полсотни латонов южнее. Да и границей это место можно назвать с натяжкой. Настоящие пограничники находились еще севернее, и первыми принимали на себя удар северных племен. Мамонты же прикрывали вторую линию обороны, или границы – кому как больше нравится.

Поселок, где находился полк, назывался Крехны, и был довольно крупным для севера населенным пунктом. Дома строились в основном бревенчатые, из толстых северных елей. Были еще два двухэтажных каменных здания, – одно из которых пустовало – но это для приезжих. Местные же предпочитали проживать в деревянных – уютней.

Между домами в снегу были протоптаны дороги и тропы, а также установлены ограничительно – указательные жерди, закрепленные горизонтально. Ставили их с одной целью, не дать людям сбиться с дороги во время частых сильных буранов, когда в снежной круговерти не видно вытянутой руки.

Но сейчас видимость стояла отличная, светлые и высокие тучи не грозились снегом, в общем можно воспользоваться моментом и немного развлечься. Больше всего академиерам понравились лыжи – некоторые увидели их впервые. На окраине поселка находится пологий склон одного из холмов, здесь и проводили свободное время академиеры, съезжая на лыжах и санках, и дурачась словно малые дети.

Гартош уже в который раз скатывался с горки кувырком, но не оставлял надежды управиться с непослушными лыжами и проделать весь путь, стоя на ногах. Он пыхтя взобрался наверх, вокруг падали, изредка съезжали, но чаще рыли носом снег его товарищи. Когда удрал набат, академиеры даже не поняли что это тревога, и поглядывая на высокую сторожевую вышку – с которой подавали сигнал, – по-прежнему продолжали предаваться веселью.