Сын Флетча

– Под склад, – ответил Джума. – Здесь держали людей. Человеческий склад. Людей, проданных в рабство, держали здесь до погрузки на корабли, которые увозили их за моря.

Где-то капала вода – единственный звук, нарушавший мертвую тишину.

Когда Барбара повернулась к ним, по ее щекам текли слезы.

– Как же им было страшно, – прошептала она.

– И так сотни лет, – добавил Джума.

– Какой ужас! – выдохнула Барбара.

– Запах, пот, испражнения сотен, вернее, тысяч тел. Крик стоял над этой пещерой днем и ночью, год за годом.

В пещеру вел широкий проход, но не столь широкий, чтобы несколько человек с мечами и ружьями, кнутами и дубинками не могли перегородить его. Дальняя часть зала терялась в кромешной темноте. И темнота эта тянулась вглубь на двенадцать миль. Не было из-под земли другого выхода, и никто – ни отчаянный смельчак, ни мудрец – ни при каких обстоятельствах не мог вернуться к свету, воздуху, еде, свободной жизни, любимой женщине. Выйти из пещеры можно было лишь покорным рабом.

– Как вы думаете, ваши предки покупали рабов? – спросил Джума.

– Нет, – ответил Флетч.

– Я уверена, что нет, – ответила Барбара.

Джума провел ногой по гладкому полу.

– Видите, как все получается.

– О чем ты? – спросил Флетч.

– Я-то уверен, что мои предки продавали рабов. Что хуже, продавать людей или покупать их?..»[23]

* * *

…Вновь Флетч стоял рядом с женщиной, потрясенной увиденным, опечаленной, с блестящими от слез щеками. Он тоже грустил, и тогда, и теперь, однако сейчас еще и кипел яростью, ибо до сих пор находились люди, использующие невежество толпы ради своих низменных целей, ради власти, ради…

Под крики «Права белых! Права белых!» Вольф закончил речь и отступил назад, со сложенными на груди руками.

К микрофону шагнул Крайгель.

Голос у него был более пронзительный, чем у Вольфа.

– С этой секунды я нарекаю это место «Лагерь Орания».

Ему ответил рев одобрения.

Флетч сомневался, что многие, да и вообще кто-то из слушателей знал, что означает Орания. В Южной Африке в Орании находилась штаб-квартира Движения сопротивления африканеров.[24]

Без сомнения, Крайгель хотел подчеркнуть, сколь высоко он ценит этот лагерь.

– Эй! – Флетч подтолкнул Кэрри. А когда она повернулась к нему, указал на Джека.

Джек вновь установил видеокамеру на треногу. А сам возился со звуковым пультом на скамейке у крыльца. Он уже надел наушники. И вертел какие-то диски.

Флетч вставил в уши затычки, последовав примеру Кэрри. Затем надел наушники. Свободные болтающиеся концы проводов он засунул за воротник.

Надела наушники и Кэрри.

Губы Крайгеля шевелилась, он энергично кивал, махал руками, но Флетч не слышал ни слова. Руки же слушателей то и дело взлетали вверх, они широко разевали рты, словно утки в пруду, ждущие, пока им бросят хлеба. Флетч ничего не слышал.

И тут Кэрри толкнула его в бок. Он проследил за ее взглядом.

Трех маленьких девочек, стоявших с женщинами, начало рвать.

На глазах у Флетча внезапно вырвало одну из женщин, к полному ее удивлению.

Двое мальчишек уже блевали, опустившись на колени.

Несколько мужчин вдруг схватились за животы. Повернулись. Попытались выбраться из толпы.

Их вырвало.

На крыльце молодой человек в форме повернулся на каблуках и скрылся в бревенчатом доме.

У Крайгеля посерело лицо. Губы его еще двигались, не как у оратора, а как у рыбы, вытащенной на берег.

Рука Вольфа застыла на полпути ко рту. Он изумленно посмотрел вниз. Подошел к поручню, ограждающему крыльцо.

Мощный поток блевотины вырвался у него изо рта.

Несколько мужчин, стоявших внизу, у самого крыльца, отпрыгнули назад. И все-таки не убереглись.

Многие из мужчин рухнули на колени, перед ними образовались лужи блевотины.

Другие блевали стоя, на головы, плечи, спины коленопреклоненных.

Крайгель угодил струей блевотины в микрофон.

Кэрри медленно повернулась к Флетчу. Ее глаза раскрылись еще шире.

Она улыбалась.

В нескольких шагах от них блевал Лири.

Кто-то блевал согнувшись, упершись руками в колени, кто-то катался по земле, прижав руки к животу. Некоторые стояли, застыв в полном изумлении, словно стальные столбы в поверженном ураганом лесу.

Джек повернул на пульте переключатель. Лампочки, перемигивающиеся на панели, погасли.

Джек снял наушники.

Притворившись, что по очереди чешет уши, вытащил затычки. Флетч и Кэрри сделали то же самое.

Кэрри схватила Флетча за руку.

Ее глаза горели огнем.

– Что такое? – спросил Флетч.

Она мотнула головой в сторону поверженных слушателей Крайгеля.

Позади, уставившись на них с отпавшей челюстью, стоял их друг – шериф Джо Роджерс.

Глава 15

– Нет, нет, нет! – Флетч отказывался верить своим глазам.

Он и Кэрри огибали поляну, на которой стояли, лежали, блевали слушатели Крайгеля, подбираясь к Джеку, который по-прежнему возился с электроникой.

Поначалу Флетч направился было к шерифу Джо Роджерсу.

Но тот ретировался за трейлеры, в лес.

– Говорю тебе, Кэрри, шериф здесь по делу. Записывает имена, номерные знаки. Ты знаешь, обычная полицейская работа. Иначе и быть не может.

– Почему же он убежал от тебя?

– Потому что я повел себя глупо. Он не хотел, чтобы я раскрыл его.