Сын Америки

- Я от этого начал думать, и мне стало немножко страшно...

Макс схватил Биггера за плечо и крепко сдавил; потом его пальцы разжались, и Биггер снова упал на койку; но не отводил глаз от лица Биггера. Да, теперь Макс знает. Под сенью смерти он ждал, чтобы Макс объяснил ему жизнь.

- Мистер Макс, как же это я умру? - спросил Биггер; и, выговаривая эти слова, он чувствовал, что, узнав, как жить, он узнает и как умереть.

Макс отвернулся и пробормотал:

- Человек умирает один, Биггер.

Но Биггер его не слышал. Опять на него нахлынула властная потребность заговорить, сказать; он поднял руки перед собой и когда заговорил, то попытался вложить в звук своих слов то, что _сам_ хотел услышать, то, что было нужно _ему_.

- Мистер Макс, я после того вечера будто увидел самого себя. И других людей тоже увидел. - Биггер замолчал: он прислушивался к отголоску своих слов в своем сознании. Он заметил в глазах Макса удивление и ужас. Биггер понимал, что для Макса тягостен этот разговор; но не говорить он не мог. Он должен был умереть, но должен был сказать все, что хотел. - Вот как-то все чуднО, мистер Макс. Я себя не обманываю насчет того, что будет со мной. - Нервное возбуждение Биггера нарастало. - Я знаю, что будет. Я знаю, что я умру. Но это уже неважно теперь. Только я по-настоящему никогда никому не хотел зла, мистер Макс. Я правду говорю. Если я кому сделал зло, так это потому, что мне казалось, что так надо; вот и все. Они меня теснили; они мне дышать не давали. Я сколько раз старался не думать про них, но не мог. Они сами заставляли меня... - Биггер смотрел перед собой расширенными, невидящими глазами; слова его сыпались все быстрее. Мистер Макс, я не хотел делать то, что я делал. Я хотел делать совсем другое. Но как-то у меня не выходило. Я всегда хотел чего-то, а мне не давали того, что я хотел. Вот я и дрался. Мне казалось, что со мной поступают нехорошо, вот и я поступал нехорошо. - Он помолчал, потом добавил, доверчиво и жалобно: - Только я не злой, мистер Макс. Ничего во мне злого нет... - Он встал. - Я-я не буду плакать, когда меня поведут на стул. Только внутри у меня б-будет так, как будто мне хочется плакать... Я буду д-думать про то, что вот они меня не видели и я их тоже не видел... Он подбежал к стальной двери, схватился обеими руками за прутья решетки и стал трясти, как будто хотел вырвать их из бетонных гнезд. Макс подошел к нему и взял его сзади за плечи.

- Биггер, - сказал Макс беспомощно.

Биггер затих и устало прислонился к двери.

- Мистер Макс, я знаю, эти люди, которые послали меня сюда умирать, ненавидят меня; я это знаю. Но в-вот вы сказали, что они т-такие же, как я, что им тоже хочется чего-то, как и мне; так может быть, когда я умру, они тоже скажут, вот как я сейчас, что они никому не хотели зла... что они только добивались чего-то...

Макс не отвечал. Биггер увидел, как в глазах старика появилось нерешительное и удивленное выражение.

- Скажите мне, мистер Макс. Как вы думаете, это так и есть?

- Биггер! - умоляюще произнес Макс.

- Мистер Макс, _скажите_ мне!

Макс покачал головой и пробормотал:

- Вы меня заставляете говорить то, чего мне не хочется говорить...

- Но я хочу _знать_!

- Вы сегодня умрете, Биггер...

Голос Макса замер. Биггер знал, что старик не хотел сказать ему этого; он сказал только потому, что Биггер сам заставил, принудил его. С минуту оба молчали, потом Биггер прошептал:

- Потому-то я и хочу знать... Может, если б я не должен был умереть, мне бы так не хотелось знать...

У Макса лицо было совсем пепельное. Биггер вдруг испугался, что он уйдет. Они смотрели друг на друга через пропасть молчания. Наконец Макс вздохнул.

- Идите сюда, Биггер, - сказал он.

Биггер подошел к окну и увидел вдалеке позолоченные солнцем крыши зданий Петли.

- Видите вон те дома, Биггер? - сказал Макс, обняв Биггера за плечи. Он говорил торопливо, как будто спешил отлить в форму какой-то горячий и податливый материал, который мог быстро остынуть.

- Да, вижу...

- В одном из таких домов вы жили, Биггер. Они построены из камня и стали. Но одной только сталью и камнем они не могли бы держаться. Знаете, что их держит, Биггер? Знаете, что не дает им обрушиться и развалиться?

Биггер растерянно смотрел на него.

- Человеческая вера, вот что. Если б люди поддались сомнению, перестали верить, дома рухнули бы. Люди возвели эти здания, Биггер. Такие люди, как вы. Люди жили в голоде, в нужде, а дома росли и крепли. Вы как-то сказали мне, что вам хотелось бы что-нибудь делать. Вот это желание и служит опорой каменной кладке...

- Вы не хотите... Вы говорите про то, что я вам сказал в тот вечер насчет того, что мне хотелось делать? - В голосе Биггера, звучавшем тихо, почти по-детски, была сосредоточенная пытливость.