Сыграй со мной в любовь

- Ты ничего не можешь испортить.

- Да? Тогда пойдем за стол, буду тебя кормить.

Он усмехается. Но покорно идет со мной.

А я и правда уговариваю себя хоть немного ожить – не пугать остальных. Ем, пью сок и минералку. Даже участвую в каких-то играх.

А в сердце словно торчит стрела отравленная и точит.

Не имела я права говорить это Алексею.

И вообще… мне же Пушинка позвонила! Моя малышка, моя девочка! Только ради неё я должна вернуться! Даже если я не нужна буду ему, я буду нужна ей.

Принимаю решение – закончатся концерты, возьму отпуск за свой счет и поеду к ним.

Первое число как в тумане. Второго мне хочется еще раз позвонить, но мне становится страшно. Страшно услышать от Алексея что я ему больше не нужна, раз уж я выбрала другого, то мне нужно остаться с ним.

Еще страшнее услышать от Полинки, что я больше не её мама, что она меня не ждет. Что я предала её.

Заставляю себя пока закрыть эту дверь. Неделя концертов. Даже меньше. В Рождество, седьмого числа мы играем и дальше – свобода.

Всего несколько дней.

Я не чувствую усталости, хотя Максим очень переживает из-за того, что происходит со мной. Он считывает мое состояние как сканер. Понимает, что за внешним спокойствием – буря в душе.

Он слышит, как я играю – ему этого достаточно. Все чувства сублимируются в мелодии, ей я отдаю всю боль, страсть, обиду, ревность, горе, любовь. Каждый раз в финале – катарсис. Эмоции, которыми я переполнена превращаются в музыку, благодаря которой я дышу.

Седьмого числа у нас два концерта. Первый в два часа дня, второй как обычно в семь.

Дневной проходит спокойно, зрители, как всегда, в восторге. Я снова выхожу за кулисы с охапкой букетов.

Максим предлагает пообедать вместе, хочет обсудить перспективы сотрудничества. Он больше не говорит мне о любви. Тогда в Новогоднюю ночь он, кажется, все понял.

Мы вместе выходим из концертного зала, идем к ресторану. На самом деле я планировала ненадолго заехать домой, отдохнуть, но понимаю – не стоит. Лучше быть эти несколько часов в тонусе.

Максим предлагает и дальше работать вместе. Уйти из музыкальной школы, заниматься только концертами, репетициями.

- Макс, ты же понимаешь – ребенок. Какие мне концерты? Еще месяц и декрет, а потом…

- На что ты будешь жить потом? Ведь ты не надумала вернуться к отцу ребенка? Или я чего-то не знаю? – он горько усмехается.

- Это я чего-то не знаю. – улыбаюсь в ответ. – Правда, не вру. Не знаю, не понимаю. Запуталась. Я… я хочу завтра поехать к ним. Уже билет взяла.

- Не звонила?

Качаю головой. Нет. Звонить побоялась, а вот поехать – не боюсь. Мне так проще.

- Все-таки, подумай. Насчет работы в моем коллективе. Это перспективы. Сейчас классика становится все популярнее. Плюс огромный интерес к музыке кино. Да и… рок-музыканты некоторые интересовались, можно ли с нами выступать и записываться. Мне даже… - он смущенно хмыкает, качая головой, - даже предлагали снять клип с твоим участием.

- С моим? – я честно потрясена. Не ожидала. – Почему я?

- Потому что. Ты… ты, наверное, сама не отдаешь отчета тому КАК ты сейчас играешь, да? Твоя душа в музыке. Это видно. И нашим нынешним успехом мы обязаны не Феликсу, хотя ему тоже. Но в большей степени тебе. Зрители пришли посмотреть на тебя.

Я опускаю голову, краснею. Нет, я знаю, что умею играть, делаю это хорошо, но… мне никогда не стать Мартой Агрерих, или Ван Юйцзя или Ольгой Керн. Я не посредственность, нет, я талантлива, но… Я ведь давно сама для себя решила, что для меня на первом месте именно педагогика? Да и образования, что уж душой кривить, явно не хватает.

- Ты могла бы поступить в консерваторию. – Максим словно мысли мои читает. – Не отвечай сейчас, подумай.

- Я…я, конечно, подумаю, но…

Я хотела сказать ему, что хорошо знаю историю пианиста Ван Клиберна. Он никогда не мог повторить то, что сделал на Конкурсе в Москве. Боюсь, со мной будет та же история. Я уверена, что играть мне помогает боль, боль, живущая в сердце. Сейчас у меня ничего нет кроме музыки. Но скоро появится сын. А может… может и дочь, если я вернусь к…к отцу моего ребенка… Смогу ли я повторить этот успех если буду жить вместе с детьми?

Про их отца я думать пока точно не могу.

Мы возвращаемся к зданию концертного зала. Идем довольно медленно, хотя на улице зябко, мороз не большой, но сильная влажность. Максим держит меня под руку.

Подходим к служебному входу, и я замечаю стоящую там машину. Очень знакомую.

Дверь открывается и из внедорожника выпрыгивает моя Полина!

- Мама! Мамочка! Мама!

Я в шоке, в ушах шумит и слезы мгновенно заполняют глаза.

- Пушинка, моя малышка, девочка моя! - Раскрываю руки, приседая, ловлю ее в объятия, в последний момент чуть подаваясь вперед плечами, чтобы не получить удар в живот. Сжимаю, целую в щечки, в голову, в глаза – везде, куда попадаю. – Сладкая моя, любимая, как же я скучала!

- Я тоже, мама! А Аська говор-рила, что ты меня бросила! А папа ее пр-рогнал.

Поднимаю голову и вижу его. Он стоит у машины.

- Лика, хм… я пойду, - это Максим говорит мне тихо, - через полчаса у нас сбор, постарайся успеть.