Сыграй со мной в любовь

Пусть орет, вопит, пусть лупит меня чем попало, визжит, кусается, царапается! Пощечин отвесит!

Только пусть не молчит вот так. Безразлично.

Лезвием бритвы по нервам.

Выхожу из домика. От компании, которую вижу поодаль отделяется девчонка, идет ко мне. Нет, не ко мне – обходит осторожно, внимательно разглядывая, заходит внутрь, дверь закрывает. На ключ.

Хорошо, что на ключ, правильно.

Сажусь на крыльцо. Ночь не длинная будет, но времени чтобы подумать мне хватит.

Глава 32

Приехал!

Не понимаю, откуда взялась эта размазывающая меня по клеточке радость.

Приехал! Приехал! Нашел! Искал! Думал обо мне! И взгляд его бешеный! И в то же время…

Да как он смеет! Как смеет так с людьми разговаривать! Как смеет со мной вот так?

Только потому, что у него счет в банке с бесконечностью нулей? Только потому, что имеет вес в мире бизнеса? Компанию, дом, машину?

Почему? Откуда такое отношение к окружающим? Почему считает, что все вокруг – мусор, ему мешающий?

Не могу так! Не хочу!

Радость испаряется, в лоскутки распадаясь. Словно и не было.

Знаю, если позволю с собой вот так – он меня проглотит, не подавившись, а потом… потом выплюнет, когда надоем.

Зачем же ждать, когда надоем? Лучше сразу поставить крест.

Не вышло. Не случилось. Бывает! Что ж…

Просто это не моя сказка. И не его, наверное.

Что же он душу из меня тянет по капле? Взглядами, прикосновениями, поцелуями…

Так просто забыться в его тепле обволакивающем, в запахе терпком, мужском, который таким родным стал, от которого голова кружится и внизу живота все стягивает в тугой кокон…

Губы не ласкают, отвоевывают! Забирают в плен, обратно. Заманивают. Обещают рай на земле.

А потом неожиданно всплывают в памяти его глаза в ту ночь. Дикие, осуждающие, приговаривающие. Ярость в них кипит. Обвинение.

За что?

За что он так меня?

Не могу сдержаться. Не хочу. По крайней мере сейчас ничего не хочу. Видеть, слышать, чувствовать, дышать им – нет сил.

Прогоняю.

- Уходи… Не могу тебя видеть, слышать, не могу…

- Лика…- знаю, что опять будет пытаться меня приручить, захватит, забрать.

В какой-то момент ясно осознаю – он знает!

Он! Все! Обо мне! Знает!

Как? Кирилл? Нет, он не мог, он ведь сам не… или Тамара Васильевна поделилась?

Трясет меня. Больно. На куски режет. Не могу с собой справиться.

Не сегодня… Не так…

Боюсь, что он заговорит, и я сделаю что-то не то, непоправимое…

- Пожалуйста! Пожалуйста! Хоть раз сделай так как я прошу! Пожалуйста!

Отпускает. И тут же становится холодно. И пусто. Словно опустошило меня то, что он отпустил. Хочется обратно в тепло, под его защиту.

Но если я это сделаю сейчас – потом ведь пожалею?

Лучше так, пока еще нет ничего серьезного.

А разве нет? Разве Полина – это не серьезно? Разве обещание стать мамой – не важно?

Не дышу. Не могу пока об этом.

Завтра. Утро вечера мудренее.

- Я никуда не уеду. Я буду здесь. Рядом. Мы еще не закончили.

Знала ведь, что так скажет! Ничего не отвечаю. Закрываюсь, прислоняясь спиной к двери.

Правда очень спать хочу…

Выхожу, чтобы умыться, ванная тут совсем скромная, но хоть есть душевая маленькая, и то счастье. Очень хочется смыть с себя сегодняшний день. А заодно и вчерашний…

Если бы все было так просто!

Ложусь, отворачиваюсь к стене. Не плакать, Лика, только не плакать!

Но разве уговоры тут помогут!

Зубы сцепив, стараюсь удержать поток, трясусь.

- Лика… ты что? Он… он обидел тебя? Что-то дурное сделал?

Женькина сестра садится на мою постель, я даже не услышала, как она зашла.

- Хочешь, я Женю позову? Может, водички тебе дать?

- Да, - отвечаю сдавленно, - пожалуйста.

Через минуту возвращается со стаканом.

- Он сел на крыльце и сидит. Не уходит. Женя сейчас сообщение прислала. Прогнать?

- Не надо. Сам уйдет.

Уверена, уйдет. Но не уедет. Если сказал, что тут останется, то…

Лучше бы уехал. И всё. Навсегда.

Потому что чувствую – с ним не будет просто. Даже если прощу. Не получится. Но ведь… ведь я это и так знала? Раньше? С такими просто не бывает. Раз уж замахнулась Лика-клубника на такую высоту, значит надо привыкать. Или… не замахиваться.

Утром просыпаюсь рано, тишина, прохладно, птицы опять поют. Осторожно пытаюсь разглядеть в щелку у двери – есть кто-то на крыльце, или нет?

Половица деревянная скрипит под пяткой. Ох… застываю, испуганно, и слышу шепот.

- Лика… это ты? Выйди, пожалуйста. Это важно.

Важно? Есть что-то очень важное для него? Но разве это должно касаться меня? Не хочу. Уже не осторожничаю, поворачиваюсь, чтобы уйти, но голос его заставляет остановиться.

- Лика, мне нужно ехать…Полина… заболела. Извини. Я вернусь, как только…

Распахиваю дверь, чуть не сбивая его.

- Что с ней?

- Не знаю пока. Мама написала – вчера вечером она была вялая, рано спать легла, с утра температура, вызвали врача.

- Я с тобой еду. Пять минут мне дай. – забываю, что вчера думала вернуть деловые отношения, только на «вы» называть если будем общаться по какому-либо поводу. Не думаю о том, что вообще решила прекратить все контакты.

Полина! Это сейчас важнее.

Даже если теперь я не могу стать её мамой, но другом же я от этого быть не перестану?

- Можно я зайду, умоюсь?

- Да, конечно, я как раз соберусь.