Сыграй со мной в любовь

Прижимаю к стеночке за небольшой колонной, впиваюсь в губы. Минуту Лика не отвечает.

- Расслабься, сладкая, всё же хорошо! Не бойся ничего, я с тобой…

- Лёш, мне, правда, почему-то страшно…

- Я тебя в обиду не дам, да и обижать тебя никто не собирается. – Снова начинаю терзать её губы, дожидаясь, пока она, наконец решится ответить. Ловлю её нежные, робкие движения, радуясь, что все-таки сумел ее немного отвлечь.

- Лексус, а ты, я смотрю, времени даром не теряешь? Вся тусовка уже гудит, Переживают, что ты меня на какую-то серую мышку променял.

Чёрт. Я, конечно, подозревал, что бывшая может нарисоваться, но… она, вроде, планировала ехать в Канны? На какой-то очередной фестиваль? Или не в Канны?

Прерываю поцелуй, чуть отстраняя Лику, но не выпуская из объятий, замечаю её испуг.

- Не волнуйся, милая, все хорошо. – шепчу на ушко, надеясь, что хоть как-то помогу ей успокоиться.

- Александровский, я с тобой, кажется разговариваю?

- Инна, ты зачем приехала? Если дочь поздравить – она там, играет с аниматором. Правда, мы тебя не ждали, так что… на теплый прием не рассчитывай.

- Это почему? – смотрю на женщину, которую, как мне казалось, когда-то любил.

Аккуратно подкачанные губки – раньше они были натуральными, в меру пухлыми, таким невинным бантиком, сейчас тоже ничего, но та версия мне нравилась больше. Ресницы то ли нарастила, то ли каким-то образом удлинила, в глазах яркие линзы изумрудного цвета. Вообще-то глаза у неё серые, довольно красивые. Я вообще искренне не понимаю этого её добровольного «апгрейда», ладно бы была уродиной, ну или просто не красавицей. Она ведь была очень хороша. Просто конфетка, все мне завидовали, да и я сам долго не думал, сразу пошел ва-банк, предложение сделал, Инка, конечно, согласилась – обеспеченный, перспективный, тоже не урод…

Сейчас понимаю – оба мы поторопились. Хотя о прошлом предпочитаю не жалеть – у нас ведь Полинка родилась. Вернее, это у меня она родилась. Инна в этом как будто и не участвовала. Ей главное было фигуру восстановить, грудь сохранить – поэтому никакого грудного вскармливания. Полине было месяца два, когда Инну позвали в один проект, ну она и поскакала не раздумывая. Потом еще проект, и еще, блог, влог… хрень всякая.

Не до дочки. Не говоря уже обо мне. Да и мне тогда уже не нужна была такая жена. Поэтому решили расстаться мирно, полюбовно.

Только вот вопрос с Полиной меня волновал. Инна спокойно отдала мне дочь, без разговоров, к этому я был готов. Не был готов тогда к тому, что жена свалит на полгода, и даже думать не будет о том, чтобы дочь навещать.

Визиты мамаши за все пять лет жизни Полинки – по пальцам пересчитать. Последний раз как раз и был вроде на прошлый день рождения. И… она даже не сказала, что она её мать, а Полинка и не спросила – тётя и тетя.

Интересно, сейчас Инна как думает представиться? И… чем мне это грозит?

Понимаю, что переговоры с бывшей нужно провести срочно, желательно наедине.

- Лика, дорогая, пожалуйста, сходи, посмотри, как там Полина, ладно?

- Хорошо. – дергается, чтобы уйти, но я ловлю ее взгляд и опять ловлю губки, на мгновение, просто, чтобы не забывала о том, что она моя. А я – её.

Лика уходит, не глядя на Инну, бывшая же пялится во все глаза.

- Так я не поняла, Лекс, почему мне на теплый прием не рассчитывать?

- Сама как думаешь? Лучше тебе вообще свалить по-тихому.

- Свалить? У… как же я свалю? Тут мой ребенок и… муж, кажется?

- Кажется – креститься надо.

- Ладно, Лёш, ладно… Давай без этого. Я приехала увидеть своего ребенка.

- Ты приехала посмотреть, кто у меня появился, так? Откуда узнала?

Инна пожимает худосочным плечиком. Совсем отощала, ключицы торчат как кости из котлеты по-киевски… Лика у меня тоже стройная, но, к счастью, не до такой степени. Мягонькая везде, где надо и пышная. А ноги у неё… длинные, стройные, с красивыми коленочками…

- Земля слухами полнится. Что, всё серьезно у тебя?

- Инн, не считаешь, что это не твое дело? Я же не спрашиваю, серьёзно ли у тебя с твоим малолеткой?

- У меня, конечно, нет. А дело – моё. Потому что эта девица будет с моей дочерью общаться.

- Она не девица. И, между прочим, она преподает Полине музыку, и занимается с ней. За то время, что она живет с нами, она с дочкой была раз в десять больше, чем ты за пять лет жизни Пушинки.

- Ты сам виноват, Александровский. Я просила тебя тогда – давай будем предохраняться, объясняла, что я не готова к детям! Я и не была готова, понимаешь? Я её не хотела! Я… дура, надо было по-тихому на аборт сходить, и…

Со всей дури впечатываю кулак в стену, довольно близко от головы бывшей.

- Сука… ты… Пошла вон, чтобы я тебя не видел тут! К Полине даже не смей подходить. Уничтожу!

- Неужели? Зря ты так, Лекс. Могли бы помириться. Я бы вернулась. Я… я же помню, как тебе нравилось, когда я… - она многозначительно облизывает губы, непрозрачно намекая на то, что я действительно любил, а я пытаюсь подавить рвотный рефлекс.

Иногда жаль, что женщин бить нельзя…

- Пошла вон. Я не шучу.

- Ладно, ладно. Я уйду. Только…