Сыграй со мной в любовь

Если это про Алексея, то накосячил – это слишком слабо.

Правда, я и сама не лучше. Я тоже виновата.

Или мне нужно было бежать еще тогда, после дня рождения Пушинки, после той первой жуткой ночи, или наращивать броню.

Защищаться. Себя защищать и малыша. И Пушинку, с которой мы действительно так прикипели друг к другу, словно реально я её родная мама. Да не действительно, и не словно! Она мне родная и всё тут! А я…

Накатывает такой стыд за себя!

Я ведь женщина! Я должна была быть сильнее всего этого! И думать прежде всего о детях своих!

А не о гордости дурацкой…

А я вместо того, чтобы защищать – как страус, голову в песок. А потом и вовсе сбежала…

И теперь вот не знаю, что дальше делать. Я хочу быть с Полинкой. И у малыша должен быть отец. А Алексей… я ведь все равно всё еще его люблю. Несмотря ни на что! Я… Я хочу быть с ним.

Хочу вернуть то время, когда я купалась в его любви. Пусть этого времени было не так много.

Время, когда мы, счастливые, катались по реке и он учил меня плавать. Время, когда сидели вместе на террасе, глядя на облака и звезды. Время, когда были рядом так близко, кожа к коже. Когда, глядя мне в глаза он говорил о любви, повторял нежные признания…

Хочу вернуть. Но захочет ли он? Он ведь думает, что я замужем? Он думает, что мой малыш – от моего мужа, ведь так?

И что за таинственный муж пианистки, который тут всех на уши поставил?

Вдруг это не Алексей, а Максим?

Он, конечно, на уши поставить кого угодно может, но вот представиться моим мужем – вряд ли…

Поворачиваю голову, пытаясь глаза разлепить. Вижу силуэты двух говорящих. Моргаю несколько раз, чтобы сфокусировать. Женщина постарше в голубом медицинском костюме, и молоденькая девушка в белом.

- Просыпается, кажется. Доброе утро.

- Доброе… - говорить мне трудно, и шевелиться тоже трудно.

- Как себя чувствуете?

- Не… не очень хорошо.

- Пока это нормально. Сейчас поставим капельницу, покапаемся, станет полегче. Скоро придет доктор, скажет, может быть, вам уже можно будет встать. По самочувствию.

- А где… Где мой…

- С малышом вашим, слава Богу, все хорошо. Он в детском отделении в специальном боксе.

- Я хочу его увидеть, можно?

- Конечно можно. Как только доктор скажет, что вам можно вставать…

- Ей не нужно вставать, я её на руках отнесу. – знакомый голос, от которого меня всю пробирает до мурашек.

- А вот и папочка пожаловал. Доброе утро. На руках не нужно носить, у нас есть специальные кресла-каталки, довезем.

- Донесу. – тон, который не терпит возражений. Он мне хорошо знаком.

Значит, он сказал, что он мой муж и это его ребенок? Но… почему?

И… неужели он действительно всё это время со мной? Ох, а сколько прошло времени? Я и не знаю. А где же Полина? Она ведь с ним была на концерте?

Вижу его силуэт, он подходит ближе, но я не могу на нем сфокусироваться, отворачиваюсь. Выгляжу, наверное, ужасно. Неприятно, что он видит меня такой.

Хотя, наверное, уже все равно.

- Лика… Доброе утро, Лика-клубника. Как ты?

- Мод… модерато…

- Что? Я… не понимаю.

- Это… такой темп в музыке…означает умеренно. Максим так нас… ругал, когда мы играли не очень… хорошо…

- Значит, плохо? – слышу в его голосе напряжение. Нерв.

- Нет. Нормально. Не важно. Я хочу увидеть моего ребенка.

- Сейчас придет врач. Я решу этот вопрос. Еще что-нибудь хочешь?

Тихо качаю головой. Потом вспоминаю.

- Полина? Где она? Она была с тобой?

- Полина в отеле, с ней сейчас твоя Женя, сегодня мама должна прилететь.

- С Полиной всё хорошо?

- Лучше, чем твое модерато. Она… она очень рада, что у неё появился брат.

Бессмысленно врать, говорить, что это не его ребенок. Бессмысленно было вообще говорить его бывшей жене, что я замужем.

- Хорошо.

- Лика я… я должен тебе сказать…

В дверях шум – заходит доктор. Мужчина.

- Так, папочка вы снова тут? И в роддоме не даете жене от вас отдохнуть? Дайте же вы ей хоть сутки от таких тяжелых родов оправиться! Я, конечно, все понимаю, любовь, но иногда надо и перерывы делать.

Он говорит это не зло, весело. Вижу, что они с Алексеем здороваются за руку.

- Я хотел отнести её к малышу, если можно.

- Можно. Но нести не нужно, сейчас я распоряжусь, чтобы дали кресло.

- Не надо, я на руках.

- Давайте без подвигов, Алексей Николаевич. Мало ли что, уроните.

- Не уроню. Идти тут не так далеко.

- Ладно, пока выйдите, я осмотрю вашу супругу.

Интересно, получается, Алексей им сказал, что я его жена? Или… не сказал?

Я ведь понимаю, что с его связями и деньгами можно провернуть и это? Жениться гораздо проще чем развестись…

- Как вы себя чувствуете?

- Не знаю. Наверное плохо.

- К сожалению. Пока это неизбежно. Но все будет хорошо и с вами, и с малышом. Он у вас крепкий мужичок. Вообще, повезло ему, родился в Рождество. У нас есть статистика, даже самые тяжелые роды в Рождество заканчиваются хорошо. Так что уверен, вы тоже войдете в нашу статистику. Особенно после того шороха, который тут ваш муженек навел.

- Он не мой муж.

- В смысле? Как не ваш? Ваш. Собственный. Можете его пилить с чистой совестью.

- Вы уверены?

- В чем? – доктор смотрит насторожено, а я боюсь, вдруг подумает, что умом тронулась?

- Он вам документы показывал?