Сыграй ещё раз, Сэм

Ильза совершенно вымоталась, однако долго лежала на кровати, не в силах заснуть. Она понимала истинную причину мужней заботливости: его разговор с теми людьми не предназначен для ее ушей. Эту роль она прежде играла десятки раз. Встречи за полночь. Незнакомцы в гостиной, иные кутают лица, чтоб не быть узнанными. И всякий раз заканчивалось одним и тем же: Виктор просил ее выйти и закрывал дверь. Ильза больше не хотела, чтобы было так.

Впервые за много месяцев она оказалась в безопасности — в безопасности, но в глубоком, глубоком одиночестве. Это и есть, подумала она, история ее брака с Виктором Ласло. Жена — но лишь когда он считает безопасным это признать. Когда возможно, рядом с ним — но никогда по-настоящему с ним. Часть его дела, но в конечном итоге не она — его дело. Больше, чем товарищ, меньше, чем жена.

Но опять, глядя на него в эти последние дни, Ильза не могла не восторгаться. В этого человека она влюбилась впечатлительной девчонкой; и с этим человеком она, теперь зрелая женщина, состоит в браке. Виктор высок и хорошо сложен, у него благородная посадка головы и добрые глаза, которые видели столько страдания, что ей и не представить. Он держится и движется с большим достоинством, на плечах его покоится судьба всего мира. И кто станет утверждать, что на нынешнем повороте истории это не так? Как же она восхищается им!

И ей известно, как много она значит для него. Не он ли раз за разом рисковал жизнью ради нее? И пусть не позволил ей участвовать в его борьбе, не говорил ли он всегда, как ценен ее вклад в эту борьбу? Не говорил ли время от времени, как сильно любит ее? Сердце Ильзы переполнялось гордостью при виде Виктора, такого величавого и благородного и вместе с тем столь сосредоточенного и целеустремленного.

А потом она вспомнила Рика Блэйна.

Верно ли она поступила, оставив ему записки сначала в Касабланке, потом в Лиссабоне? И получил ли он их? Поспешил ли он вслед за нею с Виктором, как она надеялась? Здесь ли он? Что скажет Виктор, если узнает? Как отнесется? И чего ей хочется? Чтобы Рик приехал — или чтобы не приехал?

Она слишком распереживалась — надо успокоиться. Для начала она убедила себя, что Рик не получил записки в Лиссабоне. Что он и поныне в Касабланке, а еще лучше — где-нибудь далеко. Что случай, который вновь свел ее с Риком, и то, что у Рика оказались транзитные письма, — всего лишь случай, доказательство крепости Викторова дела, доказательство того, что место Ильзы — рядом с ним, сейчас и навсегда, что… Ну вот, так-то лучше, верно?

Нет, не лучше. Рик дал ей то, чего она не ведала прежде. Не просто физическую радость, которую Ильза переживала с ним. Нет, скорее близость, нежность, страсть и возбуждение куда сильнее, чем мог ей дать любой другой мужчина.

Внезапное озарение открыло ей правду: Рик вызывает в ней ровно те же чувства, какие вызывает в Викторе его борьба. Однако любить свое дело — это одно, а любить человека — совсем другое. Но какого же человека она любит? Ильза старалась разобраться. Рассудок говорил ей, что ее долг ясен, даже если в душе раздор. Даже если она полюбила Рика, место ее — рядом с мужем. Она должна доказать Виктору, что достойна его и — что еще важнее — достойна его борьбы. И к тому же она больше не увидится с Риком, так?

Значит, решила Ильза, она будет участвовать в этой борьбе на равных. Ей надоело быть пешкой в мужской игре: война — общая, не только мужская. Щадят ли фашисты женщин, громя цивилизацию? Ильза по собственному опыту знала: не щадят. Отныне Ильза Лунд тоже будет сражаться.

В этот момент открылась дверь. Наверное, миссис Бантон, подумала Ильза. Но вошел Виктор.

— Как ты, дорогая? — спросил он, присаживаясь рядом на кровать.

— Нормально, — ответила Ильза. — Все хорошо. Знаешь, я пришла в себя.

— Вот и славно, — сказал Виктор. — Я за тебя волновался. В самолете ты была такая бледная, такая усталая, что я испугался, не заболела ли ты. Напряжение…

— Виктор, — сказала Ильза. — Я кое-что должна тебе сказать.

Ильза села и посмотрела мужу в лицо. Слушая, Виктор разглаживал покрывало.

— Я не знаю, зачем мы здесь и что ты планируешь, — начала Ильза.

— Ради твоей же безопасности, — перебил Виктор.

Она остановила его, взяв за локоть.

— То-то и оно! — воскликнула она. — Я так больше не хочу! Я больше не школьница, в которую ты влюбился. Я твоя жена. И по всей Европе девчонки вдвое моложе меня отдают жизни за то, во что верят. Я не могу стоять в стороне!

— Не понимаю, чего ты хочешь, Ильза.

— Я хочу участвовать в деле, в котором участвуешь ты, — сказала Ильза, и слова полились из нее: — Если это опасно, я хочу делить с тобой опасность. Если нас ждет слава, я хочу заслужить ее вместе с тобой.

Виктор покачал головой:

— Это невозможно.

— Это возможно, — возразила Ильза, стиснув руку мужа. — Ты говоришь, что благодарен за все, что я для тебя сделала, но делала я лишь то, что ты мне позволял. Я хочу делать больше. Ты говоришь, что любишь меня. Так докажи, относись ко мне как к женщине, а не как к ребенку, обращайся со мною как с женой, а не как с дочерью.