Sword Art Online. Том 18. Завершение Алисизации

Чувствуя голод, поднимающийся внизу живота, Габриэль поднял кисть левой руки и облизал губы кончиком языка.

Появилось несколько чёрных сфер, гудящих как мухи.

Он махнул рукой, и из каждой сферы вылетело по невероятно узкому лучу тьмы, ударивших в тело юноши и вокруг него. Кровь расплескалась вокруг и повисла в воздухе, словно туман.

"Ха ха ха ха ха!!"

Улыбаясь, Габриэль взял себя в руки и вытащил меч пустоты.

И беспечно ударил мальчишку в живот.

Чёрную рубашку разорвало, а яростно вгрызающаяся пустота частично уничтожила пальто, закрывающее тело. Разметала по сторонам кровь и мясо. Кости. О́рган.

Габриэль засунул свою левую руку в прекрасное рубиновое сияние.

Из верхней части тела мальчика он вытащил всё ещё пульсирующий огромный драгоценный камень — испещрённое тысячей порезов сердце.

Габриэль медленно поднёс на ладони ко рту сильно бьющийся, словно сопротивляясь, кусок дрожащей плоти, и прошептал умирающему юноше, с пустым выражением на лице висящему перед ним в воздухе.

"Все твои чувства, память, сердце и душу...... сейчас я съем их."

Из-под полузакрытых век я наблюдал за фигурой, как я его уже воспринимал, ангела смерти.

Габриэль Миллер широко открыл рот и направил острые колючие зубы на украденное у меня сердце, как если бы кусал спелое яблоко.

За-ри-тц.

Раздался ужасный скрежущий звук.

Белую кожу сильно разорвало, а изо рта хлынула кровь, принадлежавшая не мне.

Ну конечно.

Моё принявшее в себя мириад маленьких клинков страдания сердце само обратилось сталью.

"Эээ......."

Тогда, отклонившись назад и отлетев от Габриэля, я сказал сиплым голосом:

"Тут такое дело... для сердца и памяти, тело...... лишь ковчег, воспоминания же...... бессмертны..."

Они здесь.

Они вплавлены в моё сознание, слились, и никогда в жизни не отделятся.

Боль от вырванного сердца была столь ужасной, что её больше нельзя было назвать болью. Но этот миг был последней и величайшей возможностью. Упустить её — и больше шанса не представится.

Юдзио вообще сражался даже будучи перерубленным пополам.

Я развёл мечи в обеих руках по сторонам и заорал, разбрызгивая по воздуху кровавые капли.

"Релиз Реколлекшн!!"

Чистый белый и угольно-чёрный потоки вырвались одновременно.

Меч Синей Розы, смотрящий вперёд, выпустил несколько ледяных лоз, обвивших тело Габриэля множеством колец.

А из Меча Ночного Неба, направленного вертикально вверх...

Облака́ разметал огромный чёрный столб.

Угольно-чёрный поток с рычащим звуком пробил багровые облака и достигнув максимальной высоты — словно столкнувшись с самим солнцем, — разлился во все стороны.

Затянул небо.

Кроваво-красные тучи темнели с ужасающей скоростью, дневной свет иссяк.

Тьма быстро достигла горизонта и продолжила свой полёт.

Нет, это не была пустая тьма. Успокаивающее, прохладное, бесконечное ночное небо.

В необитаемой пустоши, рядом с заросшей лесом каменной возвышенностью, лежала Синон и тихо ждала, пока её HP не закончится.

Раны на обеих отстреленных ногах беспрерывно ныли, а сознание присутствовало где-то наполовину. Она продолжала сжимать висящий на цепочке на её груди предмет, сильно, словно цепляясь за спасательный круг, но силы постепенно покидали её правую руку.

В глазах у неё потемнело, но не как преддверие логаута, да и сознание она не потеряла.

Это цвет неба поменялся.

Хотя солнце стояло в зените, небо, покрытое неровными пятнами цвета крови, с ужасной скоростью с юга начало затягивать угольно-чёрным. Свет солнца отрезало, серые тучи исчезли — и темнота окутала Синон. Хотя нет. Не совсем темнота.

Мягкое свечение, откуда-то льющееся вниз, легонько осветило верхушки скалистых гор, сухих деревьев и цепочку на её шее. Чёлку колыхнул пронёсшийся освежающий бриз.

Это же ночь. Сама суть ночи, что ласково, тепло и мягко окутывает мир и исцеляет его.

Неожиданно, Синон вспомнила давнишнюю сцену.

Тоже ночь, но в другой пустыне и в другом мире. Страдая от мучительных воспоминаний о событии, случившемся в её раннем возрасте, которые потерявшая контроль Синон вывалила на Кирито, она тогда безудержно рыдала. Распростёршееся над ней сейчас ночное небо полнилось той же силой и мягкостью, что и рука, успокаивающе гладящая её тогда по спине.

Так эта ночь и есть сердце Кирито.

Этот парень точно не был ослепительным солнцем. Таким, что возвышается над людьми и не угасая ярко пылает.

Но когда приходят тяжёлые времена, когда настаёт час испытаний, он поддерживал спины других. Врачевал душу и иссушал слёзы. Сдержанно, как мерцающая звезда. Как ночь.