Свора

Николз Клайн позаботился обо всем. Поставил охранников в больнице, чтобы не пускать прессу, организовал частный самолет в Лос-Анджелес. Николз нанял дом, медсестер и телохранителей на первые шесть месяцев, а также Нилза Холмера, ставшего официальным представителем Бобби и занимавшегося его делами.

С деньгами дело обстояло неважно. Траты, траты, траты и никаких доходов. Бобби никогда не умел управлять финансами и всегда полагался на бухгалтеров и менеджеров, а теперь Нилз не переставал повторять, что он почти разорен. Клайн же вообще исчез из его жизни.

— Не могу понять, — сказал Бобби, когда Нилз опять явился с плохими новостями. — Я ведь больше всех зарабатывал в этой стране. Куда же все подевалось?

— Налоги, траты, счета и плохие капиталовложения. Кроме того, мы вели довольно экстравагантный образ жизни.

— Боже! Ведь за капиталовложениями должны были следить вы? Что же случилось?

Нилз отчаянно отбивался:

— Я вкладываю деньги, но не могу гарантировать доходов. Дело в финансовом климате, Бобби. Я ничего не могу контролировать.

— Вы хотите сказать, что я все потерял?

Нилз пожал плечами:

— У вас осталось достаточно на жизнь. Переезжайте из этого огромного дома в меньший. Мне нужно на некоторое время уехать за границу. Один из моих служащих будет заниматься вашими делами.

Бобби знал, что его обманывают. Ну и что? Идти больше некуда. С ним покончено. Зачем продлять агонию?

В эту ночь Бобби принял все таблетки, которые только смог найти.

Сара нашла его в три часа утра. Без сознания, на полу ванной, вокруг валялись пустые бутылочки.

С этого момента она все взяла в свои руки. Сара Джонстон была очень решительной молодой леди и не сомневалась, что вернет Бобби Манделлу на то место, которое ему по праву принадлежит.

Крис Феникс 1987

— Маркус Ситроэн хочет, чтобы ты выступил на благотворительном приеме, который дает его жена в честь губернатора Джека Хайленда в июле.

Это говорил Хокинз Лямонт. Он был в безукоризненном белом теннисном костюме, на фоне которого особенно выделялся его калифорнийский загар. Они с Крисом сидели в ресторане и наслаждались обедом.

— К черту Маркуса Ситроэна, — ответил Крис, жуя булочку.

Сокол удивленно поднял брови:

— Что это значит?

Крис уставился на менеджера:

— Это означает, что Крис Феникс не подчиняется ничьим приказам.

Сокол помахал какому-то знакомому, глотнул сока из свежего грейпфрута и сказал:

— Разве Маркус сделал что-то плохое?

— Все об этом знают, — парировал Крис.

— В таком случае, — спокойно поинтересовался Сокол, — может быть, ты просветишь меня?

— Да ладно, — грубо сказал Крис. — Только не притворяйся, что ты ничего не знаешь.

— В чем дело?

— В Шарлин.

— О, — Сокол печально покачал головой. — Такой ужасный несчастный случай.

— Боже! — воскликнул Крис. — Не могу поверить. Женщина наложила на себя руки, а ты называешь это несчастным случаем?

— Я не знал, что вы знакомы с Шарлин, — констатировал Сокол.

— Да, знакомы. Мы знаем друг друга давно, и время от времени возобновляли отношения.

— Она была наркоманкой.

— Эту беднягу затравила компания грамзаписи и особенно твой друг, Маркус Ситроэн.

— Мой друг, но твой босс.

Официантка поставила тарелку с салатом перед Хокинзом и жирный гамбургер перед Крисом.

Дождавшись, пока она уйдет, Крис заговорил:

— У меня нет босса. Я работаю на себя, а компания богатеет за мой счет. Так же, как и ты, Сокол.

— Мы богатеем вместе, — холодно подчеркнул Сокол.

«Ох уж эти рок-звезды. Неблагодарные, необразованные, эксцентричные эгоисты».

— Во всяком случае, — заявил Крис, — все знают, что она сделала это из-за Маркуса. Сие не секрет.

— Просто предположение.

— Что?

— Обыкновенные сплетни. Насколько я знаю, Маркус всегда был щедр с Шарлин. Он платил ей даже тогда, когда она перестала записывать хиты.

— Он высосал из нее всю кровь, а потом бросил и ничего не дал.

— Чушь!

— У тебя свое мнение, а у меня — свое. Ни на какой благотворительный прием я не пойду, никогда.

— Ты любишь меня? — добивалась Сибил, кокетливо подняв золотистую головку с колен Криса.

Лучше бы она не спрашивала. Что ответить? «Да. В постели я тебя люблю. А когда выбираюсь оттуда, то ничего, кроме рок-н-ролла, мне не нужно».

Крис уже сомневался, что сможет полюбить кого-нибудь. Наверное, измена Уиллоу с немцем навсегда отвратила его от женщин. Не говоря уже о десяти тысячах малолетних поклонниц, которые вечно преследовали его.

Крис только одно знал точно: женщинам нельзя доверять.

— Лучше займись делом, — сказал он и прижал головку Сибил к низу живота.

Раз.

Два.

Три.

Конец!

Потом по телевизору показывали футбол, а из ресторана принесли ужин. Сибил смотрела игру с Крисом и сосала косточки. Она по-турецки сидела на кровати в огромном мужском свитере.

В полночь зазвонил телефон. Обычно Крис не поднимал трубку, но в этот раз взял ее. Он понял, что это междугородный звонок. Потом послышалась мольба:

— Крис, Крис, это ты? Это Микки, помнишь меня? Я не хотела беспокоить, но Крис… Ты должен помочь Баззу, просто обязан! Пожалуйста! Мы в беде.