Свора - Зов крови (СИ)

Меня ошеломили ее слова. Но глаза Евы не были безумными, злыми или испуганными, она определенно верила в то, что сказала. Под нашими обалдевшими взглядами Ева немного смутилась и, запахнув на себе широкие полы вязаного кардигана, пошла на кухню. Мы последовали за ней, ведомые интересом — раньше мне не приходилось слышать чего-то подобного. Как и давно уже не приходилось слышать от Евы слова, наполненные чувствами.

— Не удивляйтесь, но просто их близость была слишком горьким напоминанием о прошлой жизни. И я хочу забыть их, но сильнее всего хочу, чтобы они забыли обо мне. Я не переживаю за Серафиму, потому что по запаху ее крови понимаю, как немного ей осталось. Она умрет, и горе перестанет ее мучить. Но родители… в последнее время они слишком сильно убиваются из-за меня.

Я не знала, что меня поразило более — бездушность слов Евы или полное отсутствие переживаний по поводу своих слов.

— И давно ты за ними следишь, — поинтересовалась Бет, заметив в словах Евы то, что не отметила я.

— Три дня — днем, здесь не так уж много людей, которые могли бы меня заметить. Я просто хотела знать, а теперь жалею об этом. Легче не сожалеть об утерянном, когда заешь, что о тебе никто не сожалеет.

Я сразу же догадалась, кто внушил ей эти мысли. Чертов Прат!!! Наверняка об этом не знал Грем, но в первую очередь я точно сообщу Ричарду, что своим поведением Прат снова подрывает обновление Евы.

— Знаешь Ева, не знаю, что тебе наговорил Прат, но со временем твоя память восстановиться полностью, и ты будешь сожалеть обо всем сказанном — особенно о том, что так спокойно говоришь о смерти Серафимы.

Я не могла промолчать, даже из жалости к Еве, а особенно из жалости к ней, потому что она была моим другом, и это не правильное отношение к тем, кто тебя любит, даже если они не знают, что ты жива.

— Возможно, — туманно отозвалась Ева, очевидно не понимая всего того, что я пыталась сказать. Еще не время, поняла я, и не стоило продолжать этот разговор, от которого хуже становилось только мне с Бет.

Перед нами внезапно появились три кружки с чаем, и, подняв голову, я увидела, с какой неловкостью Бет смотрит на третью кружку, которую поставила перед Евой. Но та просто пододвинула ее к себе, и взяла в руки.

Ненадолго запала тишина. Я не решалась смотреть на подруг и все же заставила себя это сделать. Глаза Евы устремились в окно, возможно туда, где продолжали выгружать мебель из ее дома. Я протянула руку к ее руке, стараясь выразить, как сочувствую, даже если она не понимает этого.

Пальцы Евы были холодны, хотя до этого она по привычке грела их о кружку с чаем, которую по привычке сделала Бет. Мы смотрели друг на друга и нас снедали не только тревога и страх, но и неловкость. Я говорила себе — это по-прежнему твой друг, но на самом деле я знала, что пока что Ева опасна, даже для самой себя.

Бет же, как я видела, тщательно маскировала то, как она смахивала слезы. Это было слишком тяжело для нас троих. Но из всех них было тяжелее мне — потому что мне приходилось останавливать натиск их огорченных сознаний.

— Ну, пора за дело, — я вскоре разорвала эту тяжелую молчанку, потому что просто уже не могла выносить их давление. Стоило моему телу прийти в движение, как сдерживать их стало легче.

Еще лучше стало, как только я задала своему сознанию роботу. Искать долго не пришлось — все книги, которые Грем приносил к нам в дом, в тот вечер, когда мы сообщили Бет и Теренсу кем они стали — все еще стояли в стопке, на маленьком столике, небрежно оставленные.

Ева не стала с нами увлекаться чтением про волков, а взялась вытирать пыль, затаившуюся по углам и на самих книгах. Бет включила музыку на телефоне, и стало веселее.

«Антология вампиров» была первой книгой, и ее мы отставили в сторону, хотя я запомнила имя писателя, чтобы почитать ее на досуге — вампиры, даже не смотря на то, что я прожила с ними большую часть своей жизни, оставались для меня загадкой не меньшей чем оборотни.

Второй шла простая книга в кожаном переплете, но совершенно новая, словно ее издали в последнем десятилетии. Открыв ее, я узнала, что почти не ошиблась — книга вышла как раз в момент моего рождения, но что самое интересное автором был не кто иной, как Вунворт. Друг Грема, рожденный от оборотней, который не унаследовал от родителей быть зверем, зато ставший вполне не уязвимым к болезням и старости, конечно же много знал о оборотнях. Он жил среди них, жил с ними оставаясь человеком.

— Согласно легендам, эффект луны, влияющей на превращение, может быть как минимальным, так и максимальным, когда полнолуние — единственный способ пройти трансформацию. Возможна и такая интерпретация: луна облегчает процесс превращения, но не является для него обязательным, — я прочитала это вслух специально для Бет. Она на миг приподняла голову, но покрутив кончиком носа, вновь уткнулась в другую книжку, намного более старую.