Свора - Зов крови (СИ)

— Нет. Ты будешь медленно отравляться серебром при ношении, и в итоге можешь умереть при попытке трансформироваться. Не касайся его, а тем более не носи, не ешь с помощью серебряных приборов — это очень быстрая смерть. Пуля из серебра попавшая в тебя, убьет за несколько часов если не вытащить ее и не принять меры.

Бет жалобно скривилась и, посмотрев на меня, изрекла:

— Кажется, у тебя пополниться ряд драгоценностей.

— Ты можешь их отдать Рейн, но все-таки и ей нужно тогда быть возле тебя осторожней, чтобы серебро тебя не отравило. Но не переживай кратковременное прикосновение не настолько страшно. Но вот держать на себе украшение или вообще дотрагиваться слишком часто — и мы просто не успеем довезти вас вовремя к Вунворту.

— Почему к нему? — нахмурился Теренс, видимо ему, не очень-то понравилось пребывание в больнице.

— Он потомок волков, и выучившись на врача, продолжительное время изучал свою семью желая найти способы облегчить их участь. Конечно лекарства против лекантропии он не нашел, но зато понял как лечить отравление серебром у волков. У нас есть на данный момент два антидота для вас, но это только на крайний случай, потому вы должны быть очень осторожны.

— Ну хорошо, и так мы почти ничего не поняли, это одно. Но что мы теперь можем?

Я и Бет закатили глаза, Ева посмотрела на нашу реакцию с интересом будто бы перед ней обезьянки имитирующие людские движения.

Грем улыбнулся.

— Вы станете сильнее, привлекательнее, быстрее, умнее. Лучше всего вам это объяснит фильм предоставленный Вунвортом. Он снимал его среди своры своих родителей. В то время он изучал схожесть оборотней с простыми волками.

Теперь стало понятно, для чего в комнате стоял проектор. Когда свет выключился, я приготовилась смотреть. Но неожиданно я почувствовала, как Бет напряглась, и как отяжелела фигура Евы около меня.

— С Евой что-то не так, — раздался в тишине голос Бет, напуганный не менее чем я сама. Только сказать, что-либо я не смогла, потому что ощутила, как голова Евы склоняется ко мне все ближе. Но это вмиг прекратилось, тяжесть Евы исчезла, Бет стояла на ногах рядом, а в следующую минуту снова появился свет.

В комнате уже не было Грема и Евы. А Бет и Теренс возбужденные и дрожащие прижимались друг к другу, их глаза желтели на бледных лицах, почти как фонари на рассвете.

— Уау, что это было?! — воскликнул Теренс. — Такого адреналина я еще не ощущал!

— Твоя реакция на опасность, — спокойно отозвался Калеб, но его глаза были прикованы ко мне. И тут же он обратился к Терцо. — Думаю на сегодня достаточно. Завтра Первая ночь, думаю им стоит отдохнуть.

— Первая ночь? — заикаясь, переспросила Бет. Она наверняка не ожидала, что все это будет развиваться так быстро.

— Да, завтра полнолуние. Первые разы почти всегда проходят в полную фазу луны, чтобы облегчить процесс трансформации, только со временем вам для этого не нужна будет луна.

— И что нам делать?

— Выспаться, — просто отозвался Терцо. Он тоже был напряжен. Все понимали, что сегодня чуть не произошло кое-что плохое. Теперь меня еще больше будут оберегать и контролировать Еву. Я же почти не поняла, что произошло, и что самое страшное, страха то почти и не было.

— Я вас отвезу, а на обучение всему, что нужно знать у вас теперь будет много времени.

— Еще один вопрос, — на конец, перед тем как уйти Бет обернулась к Терцо и закусив губу, задумчиво посмотрела на него. — Я буду выть на луну?

Я прыснула со смеха, не совсем понимая, действительно ли мне смешно, или так реагирует организм на опасность? Да уж, такое могла спросить только Бет. Теренса интересовало, что он теперь может, а Бет, то, как она при этом будет выглядеть.

— Боюсь что да, — при всей нервозности Терцо все же усмехнулся.

Бет с тяжелым вздохом покачала головой и пошла вслед за Теренсом. Калеб задержался на миг, чтобы поцеловать меня, и остановился, будто бы хотел что-то сказать, но передумал, и тоже вышел.

— Что произошло с моей жизнью? — я смотрела на закрытые двери, чувствуя, как отдаляются сознания Бет, Теренса и Калеба.

Самюель обняла меня тихо и бесшумно и я, конечно же, вздрогнула от ее неожиданно холодных рук. Мама болезненно прореагировала на эту реакцию и все же не отстранилась.

— Я бы хотела сказать, что это ненадолго, но ты же знаешь, что тогда я солгу?!

Я понимающе качнула головой. От Самюель исходил знакомый аромат ее кожи, перемешанный с какими-то духами. Длинные волосы Самюель не щекотали мне как всегда щеку, и то, что они убраны наверх было еще одним плохим признаком изменений.

— Чем дольше я остаюсь человеком, тем труднее мне со всем этим смириться. Для вас ведь эти изменения не так страшны, как для меня?

— Для нас они еще хуже, чем для тебя — невыносимо видеть, когда умирают те, кого любишь. Или слышать, как кто-то хочет умереть.

Глаза Самюель льдисто-голубые, оставались все такими же любящими, так почему же мне так плохо? Мой мир вдруг перестал быть таким же тесным и теплым, а ведь я даже еще не видела, как изменяются мои друзья. Я трусливо боялась, что не вынесу всех этих перемен.