Свора - Зов крови (СИ)

Самюель стойко выдержала злой взгляд Теренса, но ее вид становился все более огорченным. Мое сердце рвалось на части от этой картины. Я нашла руку Калеба, чтобы ощутить поддержку, и его прохладная рука сжала мою крепко и надежно.

— Да, — хрипло отозвалась мама. Я ожидала, когда же она оборвет этот болезненный взгляд с Теренсом, но этого не происходило и мучились из-за этого оба — руки Самюель нещадно мяли шелковую юбку, Теренс схватившись за подлокотник, явно намеревался его оторвать.

Бет рассмеялась беззаботно и громко, нарушая гнетущую тишину комнаты, будто бы услышала самый веселый в жизни анекдот. Но под молчаливыми, мрачными взглядами ее смех постепенно стих. Бет оглядела нас со смешанными чувствами на лице, все еще пытаясь понять, что здесь происходит.

— Хорошо, мы понимаем, эта новость не простая, так что просто послушайте вот что.

Грем взял в руки книгу, одну из многих на столе, а я в неосознанном порыве еще теснее прижалась к Калебу. Мой рассудок атаковали два возбужденных сознания волков, и я еле сдерживалась, чтобы не дрожать. Мысли Бет и Теренса несли с собой знакомый холод. Стараясь противостоять их натиску, я вслушивалась в голос Грема.

— «Превращение человека в животное — распространенный сюжет в мифологии разных народов мира. Одним из первых проявлений привычного оборотничества (превращения в волка) является возбудимость, активность, раздражительность до появления первой в их новой жизни полной луны. Вкусы и привычки меняются, человек становится привлекательней, при этом все ощущения, то обостряются, то наоборот становятся хуже, до первого превращения, из-за чего молодой волк испытывает понятное неудобство. Животные реагируют на подобного человека неадекватно, чуя в нем хищника.

Как именно человек может превратиться в волка. Все просто, стая, наметив для себя новый молодняк, продолжительно время наблюдает за ним, и совершает нападение, кусая человека, но, не убивая его, целясь исключительно в шею, чтобы по крови как можно скорее разнеслась инфекция болезни, которая вызывает оборотничество. Почти всегда случается это когда намеченный молодняк находиться среди людей, чтобы ему успели помочь и не дали умереть от потери крови, так как раны бывает глубже, чем необходимый укус»…

Я наблюдала за друзьями все то время, пока читал Грем, и стоило ему прочитать какое-либо место, напоминающее о них же самих, как Бет и Теренс менялись в лице. Только Грем сказал о шее — рука Бет метнулась туда, к уже едва заметным шрамам, Теренс же приложил одну руку к уху, словно он плохо слышал. Глаза Бет в этом полумраке щурившиеся тут же распахнулись, будто бы и не она рассказывала нам в машине о неожиданно упавшем зрении. И к тому же я сама заметила, как обострился ее нюх. Только отметила ли это сама Бет?

— Не хочется повыть на Луну? — подал голос Прат. Я даже не заметила, когда он оказался в комнате, хотя чему удивляться, хоть вампиры и не имели возможности проходить сквозь стены, но появлялись он всегда бесшумно.

— Не смешно Прат. Ты можешь, просто держать рот закрытым? — Терцо посмотрел на вошедшего брата, — Ты, по-моему, должен быть в детской.

— Мне и здесь не плохо, — Прат медленно пошел в обход того места где сидели ребята и нараспев добавил, — Красивые молодые волчата.

— Не надо городить эту чушь, — подскочил с дивана Теренс, бет несмело поднялась за ним. Хоть они и не хотели этому верить, но тут же ощутили странную напряженную ситуацию с появлением Прата — поэтому тут же возбудились. — Рейн, Калеб, о чем вообще они говорят?! Что с вами, может, это вы больны?

Прат наиграно прыснул, строя из себя насмешливого наблюдателя, что заставило Теренса злобно зыркнуть в его сторону. Я неожиданно оказалась в центре внимания, и все в этой комнате ожидали от меня не понятно чего. Хоть бы проинструктировали, что говорить в таких вот случаях, я бы может даже отрепетировала.

— Да нет, — судорожно вдыхая, отозвалась, думая как бы поднести им еще одну новость. — Они здоровее всех людей живущих на Земле. В этом доме могут болеть лишь трое я, Рики и Соня, потому что мы люди.

В комнате опять появилась тишина. Глаза Теренса безумно перемещались с одного члена моей семьи на другого. Прат встал в углу, подальше от всех, Терцо и Самюель теперь уже сидели вместе, переплетя руки, Грем не убирал книги из рук, мы же с Калебом словно приросли друг к другу — любое движение могло сейчас спугнуть или спровоцировать Теренса и Бет. Я понимала это даже без предупреждений, как многому научило меня пребывание около Евы — молодняк, вампир он или оборотень, одинаково неустойчив и вспыльчив.

— Что значит только вы трое, люди? А остальные кто же? Так же оборотни? — осипшим голосом переспросила меня Бет. Ее нижняя губа дрожала, глаза, теплого коричневого цвета, который также от волнения пожелтел, наполнились слезами.