Свора девчонок

Рика заговорила снова. Объединение «Собачий случай» готово отказаться от заявления в полицию, главным образом потому, что родители Иветты согласны возместить понесенные ими расходы. Они даже уже сделали щедрое пожертвование. Снова аплодисменты. Почему Рика так странно настойчиво подчеркивает, что это большие деньги? Потом она добавила, что семья Иветты очень состоятельна. Она что, хочет, чтобы Иветту похитили?

Потом Рика посмотрела на Иветту. У них явно был какой-то уговор.

– Что такое? – Бея подошла к нам и втиснулась на диван рядом с Матео. Ее ноги поблескивали от дождевых капель, которые устало и размеренно падали снаружи.

– К сожалению, деньги ничего не дают, когда нет здоровья. У моего отца, у него… – Иветта посмотрела наверх, потом вниз. – У него рак крови. Ему нужен донор. Лучше всего, чтобы это был родственник. У меня есть сестра. Где-то. – Иветта вытянула руку и неопределенным жестом показала туда, где, по ее представлениям, может быть это «где-то». – И я очень надеюсь, что она жива. И я ее прошу, от всей души, – она положила руку на сердце, – дать о себе знать и спасти нашего отца. – Иветта опустила голову.

Бея захлопала и засмеялась.

– Отлично! Ну, то есть не актерское исполнение, а план. План классный!

– В смысле? – спросил Оле. – Какой план?

Правильно, они же об этом не знали. Об этом еще никто нигде не писал. Даже на форуме «Своры девчонок».

– Инкен – сестра Иветты, – объяснила я.

– ЧТО?! – воскликнули Оле и Матео, а Юрек спросил:

– Как? То есть как это может быть? Почему об этом нигде не писали?

Я стала объяснять.

– У них только отец общий, а матери разные. И отец…

– Можно об этом потом? – спросил Оле. – Видео сейчас закончится.

В маленьком кукольном театре маленькие куклы выстроились перед сценой, и лицо Оле улыбнулось в камеру. Он помахал. Конец.

Нас охватило ликование. Я сказала:

– И может, Инкен проявится, чтобы спасти своего отца или, по крайней мере, с ним познакомиться.

– Или чтоб денег отхватить, – подхватила Бея. – Да и неважно для чего. План мегакрутой!

Нам так нравился этот план, что каждому обязательно хотелось это проговорить. А потом еще по одному раунду с «крутой идеей» и «блин, как интересно».

Никто из нас ни на секунду не поверил, что у отца Иветты действительно может быть рак.

После дождя мы с Юреком вышли в сияющий сад. Похоже, и у нас, и у лягушек настроение было лучше некуда.

Мы не сомневались, что Инкен даст о себе знать. Если жива, конечно.

Дождь скатывался в траву, потом в землю, все глубже, и шипел, добравшись до магмы глубоко внизу. Одна рука касалась другой. Вторая рука была очень взволнована.

– Ой, я черешню тут забыл, – сказал Юрек. – Зато мыть теперь не надо.

Ягоды лежали в открытом бумажном пакете на деревянном столе.

– А откуда ты их, собственно, все время берешь?

Юрек рассказал о саде звонаря. Там растут восемь черешневых деревьев. Звонарь дарит ягоды всем жителям Мильхфельса, только собирать нужно самому. Но жители Мильхфельса не так часто ходят к звонарю даже за черешней, потому что звонарь неизменно заводит разговор о городской политике.

Юрек, если я правильно поняла, на каникулах помогал звонарю за совсем чуть-чуть денег и много черешни.

– Пойдем на иву? – предложил он.

Мы полезли по мокрым скобам. Ноги скользили. А доски платформы были почти сухими – от дождя их защищала густая крона.

– Я хотела тебе еще кое-что рассказать, – сказала я.

– У меня два уха. Оба к твоим услугам.

Юрек слушал и одновременно ел черешню – от ягодки номер один до номера тридцать четыре.

– В туннеле был труп. – Говорить это было так странно. Бред какой-то! Но там ведь действительно был труп! Я встряхнулась. – В общем, там была стена, закрывавшая вход в боковой туннель. И эта стена была там все время, ни дырки, ни трещины. А когда мы вернулись, она оказалась проломлена. И там лежал этот труп. В одежде. А еще там были ящики. Большей частью заколоченные. Деревянные. А два были открыты. В одном были щелкунчики, они еще и везде вокруг валялись. В другом ящике – такие ангелочки, с крылышками. Подсвечники, знаешь?

Они кивнул. Плюнул косточкой в сторону туалетного домика.

– Мы подумали, другие девчонки тоже это всё увидели и от страха убежали. Но теперь мне кажется, что все было не так. Ни одна из них об этом не упомянула. Ни в одном рассказе не было ничего про щелкунчиков или скелет. Может, Иветта отравилась раньше. А кто-то, кто все время хотел попасть в туннель, ждал, пока все уйдут. И только тогда эту стену сломали. Никому из нас и в голову бы не пришло ее ломать. Такие идеи просто так не приходят, с чего бы?

– А ветка почему ломается?

– Любишь вопросами на вопросы отвечать?

– А ты нет? – Юрек засмеялся, вытащил несколько плохих черешен, чуть подгнивших и поклеванных, отложил их в сторону.

Я рассказала, как Бея с восторгом ощупывала скелет.

– По-моему, это отвратительно.

– Я бы, наверное, тоже осмотрел скелет. Но вполне понимаю, что тебе не хотелось.