Свора

– Ну, этого у нас навалом. Жратвы в обрез, патронов кот наплакал, а шабашек – хоть сракой жуй. – Охранник расхохотался. Парень стоял шагах в пяти от него, но чуял тошнотворную вонь из пасти.

Крейдер повесил двустволку на плечо и поднес к лицу список заданий. Долго бегал по строчкам блеклыми глазками и, наконец, сказал:

– Сгоняй в девятый дом, что на Пионерской – там один черт за крышу платить не хочет. Передай ему привет от Капитана и намекни, что борзеть – нехорошо. Возьмешься?

Герман сглотнул. Пионерскую держала шайка Славки Крота – редкостного отморозка, которого сторонились даже заводские. В отличие от правильных воров, краснощекий амбал не гнушался убивать, даже когда мокрухи можно было избежать. И не просто не гнушался, а всеми силами искал повода проломить кому-нибудь череп куском арматуры. А приход чужаков, да еще и за долгом – повод более чем веский, старшие и слова против не скажут.

– Эй, фраер! – окликнул бык. – Заснул, что ли? Или очко разжать пытаешься?

На этот раз загоготала вся троица. Дать заднюю в такой момент – значит, прослыть трусом на весь район, и тогда пощады не жди ни от своих, ни от «левых». Уж лучше сдохнуть в драке с Кротом, чем стать распоследним чмошником, за секунду растеряв годами и кровью скопленное уважение.

– Беру! – с вызовом ответил парень.

* * *

– Это песец, – печально вздохнул Хлыст, а вздыхал он реже грома среди ясного неба.

– Нет. – Герман излюбленным движением закинул биту на плечо. – Это – шанс.

Молчаливый и замкнутый Булка, вопреки всем ожиданиям, переметнулся на сторону патлатого хорька:

– Нас кончат. Не просто отмудохают и прогонят, а реально замочат. Или покалечат. И хрен его знает, что хуже.

Главарь сплюнул под ноги и окинул шайку хмурым взором:

– Короче, я вас, как целок, уламывать не собираюсь. И пойду на Пионерскую при любом раскладе, хоть в одно жало. Мечтаете стать главными чмырями в округе – сидите на жопах ровно, силком тащить никто не будет. Если так обоссались на первом серьезном деле – какие вы, на хер, крейдеры? Или идем все вместе, или нам по этой жизни не по пути. Дальше начнется та еще веселуха, а вы уже напрудили в штаны.

– Я пойду. – Ксюха встала и сунула руки в карманы замызганного ватника. – На хер вас. – Она кивнула на парней, да так, что чуть не слетела кепка. – Тоже мне, герои. Очкозавры, вот вы кто.

– За метлой следи, коза, – проворчал Хлыст. – А то не погляжу, что ты – телка.

– Так не гляди. – Острие отвертки выскользнуло из-за пазухи. – Давай раз на раз, че ты? Или только на словах махаться мастак?

Лохмач медленно выпрямился, и в этой неспешности таилось столько же опасности, как и в поднявшейся из гнезда гадюке.

– Не надо! – всхлипнула Мелочь и повисла на шее сестры, подставив спину шагнувшему навстречу мальчишке. – Не деритесь!

Ржавый набалдашник со свистом рассек воздух и рухнул в костер, разметав во все стороны искры и уголья. Драчуны прыгнули кто куда, как сошедшиеся в поединке коты, чье заунывное пение прервало ведро ледяной воды.

– Варежки – хлоп! – прикрикнул главарь. – Никаких рамсов в бригаде, ясно?

Хлыст и Ксюха отвернулись друг от друга и надули губы: пламя пригашено, но не потухло. Засиделись ребятки, давненько не стравливали пар. Ну, ничего, скоро разомнутся, лишь бы от такой зарядки башни не снесло.

– Ну, кто еще?

Первым подошел Булка, за ним, с большой неохотой – хорек. По глазам было видно – боится, но коль уж тормоз не струсил, то и ему слабину давать никак нельзя – загнобят.

– А вы – марш домой. – Герман ткнул пальцем в сторону притихших сирот.

– С чего вдруг? – окрысилась старшая. – По-твоему, я хуже вас?

– Нет. Никто из нас так не думает, – соврал Грид, покосившись на Хлыста. – Но если тебя шлепнут – с мелкой что будет? Я с ней нянчиться не собираюсь, у самого… забот хватает. Да и другие тоже.

Девушка хотела возразить, но опустила голову, и, несмотря на разницу в росте и сползшую на лоб кепку, Герман заметил, как розовые пятнышки расползлись по скулам, а губы сжались в бледную линию.

– Вот-вот. Короче, рамсить с Кротом вообще не резон, надо провернуть все тихо и быстро. Ждем ночи и чешем огородами прямо к должнику, щемим черта – и по тапкам. Как стемнеет – у меня, и прихватите что-нибудь с кухни… так, на всякий.