Своими руками

Бык остановился и следил за мальчуганом. Когда тот сломил ветку и пошёл прямо к нему на рога, он нагнул к земле голову, приклонился в коленках и снова принялся разбрасывать сырой дёрн рогами и реветь устрашающе. Возницу пронял страх. Он предвидел верную гибель мальца, готов был броситься ему наперерез, но не хотел из-за него погибать добровольно, подумал, что можно будет отговориться, что бык напал сам, перевернул телегу и забодал Митяя. Он даже присмотрел промоинку, куда можно опрокинуть пустую телегу, наделать следов, если, случаем чего, начнут дознавать о происшествии.

Помахивая веточкой, Митя подошёл к быку и, как будто покропил водой, помахал над бычьим боком, стегнул легонько по костерцу, погнал быка вниз. Возница пустил лошадей вперёд, опасаясь быка.

«Дуракам ни громы, ни молнии не страшны, — думал он. — Их ни мороз и ни огонь не берёт, а мы люди простые, нам лучше подальше от всего».

Бык оборачивал голову, смотрел на Митю, успокоился и послушно сходил со склона на дорогу. Возница был далеко на лесной дороге, поджидая своего подопечного. Он решил, что Митя сгонит на дорогу быка и оставит его, но тот направил скотину в его сторону. Лошади потянули телегу дальше, сначала медленно, потом закрутился над головой в руке кнут, захлестал по лошадям и ход убыстрился. Митя тоже подстегнул быка. Возница встал на ноги и погнал лошадей ещё быстрее.

«Куда он уезжает? — думал Митя. — Я пешком не дойду до города. И не знаю туда дороги».

Мите было невдомёк, что его возница испугался быка. Митя хотел вернуться назад, но решил пройти лес. Такие овражные леса далеко не тянутся. И вскоре он вышел к ещё большему оврагу с узкой речушкой, вьющейся по каменистому руслу среди ивняка и камышей, зазеленевших среди старых будыльев.

Подвода стояла на горе. Бык пристал к воде и стал пить. Митя тоже припал к воде, сдул соринки и напился. Вода была светлая и холодная. Такую воду пить только в жаркую летнюю пору на горячей работе.

Внизу по оврагу паслось стадо. Бык оторвался от воды, поднял высоко голову, понюхал воздух, заревел грозно и пошёл к стаду. Митя по валунам, положенным поперёк реки, перешёл на другой берег и поднялся вверх.

— Ты что за шутки затеваешь? — набросился на Митю возница, направляясь ему навстречу с кнутом. — Надеру сейчас — сесть не на что будет.

— Ладно, надери, — сказал Митя и повернулся к вознице задом. — Он заблудился. И не брухачий он, смирный.

— Садись! Ехать надо, — рыкнул возница. — И вздумай с телеги соскочить — порешу!

Дальше они ехали молча. Митя стал вспоминать своё деревенское стадо, пастухов. К ним приходили наёмные пастухи из чужих деревень. Каждый по-своему стерёг стадо, у каждого были свои причуды и свои пастушьи особенности. Коров и овец с телятами и подтёлками было много, но в голодную пору стадо сильно убавилось, и в эту весну даже не наняли пастуха.

«Вернусь и буду пастухом, — решил Митя. — За так буду. Пускай им всем будет хорошо».

Лошади были потные от слабости. Возница посмотрел на солнце, почесал затылок и сообразил:

— На полдень время стало. Доедем до лужочка, что виднеется за этим полем, лошадей будем кормить. — Митя промолчал. — Слыхал, нет? — спросил возница. — Или обиделся? Я тебе по делу заметил. От чужой скотины надо подальше держаться, знакомство с ней водить опасно. Такой тебя одним рогом подденет — и ты будешь как гриб на сучке сушиться, пока он тебя не скинет. Ты мало жил и не знаешь, какие истории бывают с этой скотиной.

— Не знаю, — согласился Митя.

— Ну так слушай. Я тебе буду рассказывать. Был, как мне дед мой сказывал, у нашего барина бык племенной, заграничный. На семи подводах его привезли. Рога — вон с оглоблю, острые что шило. Племя хорошее он не развёл, а скотников барских помучил как следует, а одного и жизни лишил. Вырвался он из стойла. Кто успел на стенки повскакивать, спасся, а этот спиной к нему стоял, что-то там делал. Бычище на него со всего разбегу. Пропорол, конечно, сквозь и к стенке пришпилил. Остановиться вовремя не смог, пронизал рогом стенку и застрял так. Заарканили его, кувалдами выколотили рог из стенки, сняли человека и похоронили… Вот так бывает, а ты с веточкой к нему… А то уж при мне дело было. Один мой дядюшка вырядился к празднику в красную рубаху, направился в гости. Откуда ни возьмись, навстречу бык. Эко он рявкнул. Почуял мой дядька неладное — в бег. А далеко ли убежишь-то? У быка четыре ноги да силища какая, а дядька на двух ножках да в скользких сапожках. Но бежит, кувыркается. Только видит, не избавиться бегом, к омёту свернул да с ходу, брат, без лестницы на верхушку взлетел. От, думает, спасся. В гости можно и попозже подойти, когда люди отгонят скотиняку. Только так-то он подумал, а бык сквозь омёт пролетел и верхушку на себе понёс. Качнулся дядя с боку на бок, захватил руками солому да так с охапкой и свалился. Бык вперёд с копной соломы на рогах, а дядя к дому с охапкой. Так в избу и влетел с соломой. Всю жизнь над ним смеялись… Ну, а теперь отдыхать.